| КРЕЩАТЫЙ ЯР | Выпуск 2 |
|
Послание князю Вяземскому (в манере Бродского) Князь! Пишу среди ночи. Столица дрыхнет во мраке. От вдохновенья трусы прилипают к сраке. Весна. На пустыре кобеля затевают драки. Тает снег, обнажая говно в овраге. К окну подступают дома-бараки. Паскудное, князь, состояние духа. Некуда деться. Подруга вряд ли заменит друга. Кто отошел, кто уехал, кто-то сопьется с круга. Существованье – лишь ощущенье текста. Одиночество вожделенней секса. Сочиняю мысли для господина Тэста. Скука! Скука, Ваша светлость, фигня и враки! Дома-бараки, дома-бараки, дома-бараки... * * * За полтораста лет сограждане поумнели. Глупо в стихах нынче писать ноэли. Проще прочесть подобное в «Правде» или «Неделе». Грустно поэту мыслить об общей пользе. Позитивисты радостно почивают в бозе. Осточертело трахаться в тенденциозной позе. Если родня тысячелетней складки – всякий мундир на голубой подкладке. Идеологические облатки пучат желудки. Князь! Вы, пережив четверых монархов, дюжину войн, врагов и друзей, однако не разучились мыслить инако! Легкость, князь, девичий лет походки! Интеллигентам осточертели сходки. Выпьем водки! Согласитесь, самый счастливый талант у Фета – любовь и весна, густое кипенье лета, а идеологий нету. «Певучие бредни», Волга и Ориноко, Снежная маска и мятежи у Блока – неплохо, черт побери, неплохо... * * * «На том стою и не могу иначе!» Мы взаперти, князь, слепок ключа утрачен. Скоро лето зеленью улицы обозначит, москвичи удерут на дачи. На пустыре – свист, хохот и лай собачий. И не понять – что это значит. Мировоззренье зим, мировоззренье странствий. Живя во времени менее, чем в пространстве, грустно мыслить о постоянстве. Как помрачительна, князь, криволинейность формы. Пыльный состав двинется вдоль платформы. Слуга, носильщик, кондуктора в униформе, в соседнем купе – очаровательная соседка, баулы в багажных сетках. Ее румянец, бойкая речь и даже свежесть и крепость форм безо всякой нужды в корсаже, скупая пластика риг в остзейском пейзаже – вообразите! Ветер рвет тончайший батист занавески. Поля, домишки, речушки и перелески, церквушки, как обелиски. Мир за окном живет в полукруглой нише. Ваша спутница вероятно сойдет в Париже – кафешантаны, моды, хромой Лотрек в Мулен-Руже. Вы поедете дальше. Матерьялизм, князь, изящен в томах Вольтера. Ранним утром как хороша Ривьера... * * * Москва. Рассвет. Два милиционера кемарят на перекрестке. Пропускаю транспорт. Нельзя на «красный». Автомобили, врезаясь в лужи, летят по трассе. Поберегись! Брызги блестят как стразы. Алкаши, качаясь, как педерасты, тихо плывут по жизни... |
|
|
|