| ПОЭЗИЯ | Выпуск 8 |
|
1 Ненасытная прорва, прожорливое нутро – это я о бумаге, а можно подумать, что о метро, по утрам заглатывающем, точно удав, горожан. Метафору наскоро разгадав, тем не менее нехотя возвращаешься к ней, в понедельник достигшей мафусаиловых дней. 2 Во время бессонницы, когда на душе разлад, катастрофа, бесхитростный деревенский салат, где порублены грубо картошка, яйцо, огурец, короче, когда впечатление, что конец, испытанный способ тогда не рассыпаться и не пропасть это приблизить к глазам тонзиллитную пасть 3 бумаги. Слова, выбегающие гуськом в порядке, который доселе был незнаком, но, объявившись, оказался вполне ничего – и составят то самое искомое вещество, что за буквою буква в пылающий зев упадёт и скукожит болезненный белый налёт 4 на шагреневом эпителии. Пытаясь что-то понять, по российской привычке какой-нибудь ископаемый ять непременно используешь не по делу. Зато теперь не всякий рискнёт указать на дверь, и это, возможно, единственное, что тебе принесло ненадёжное и таинственное ремесло. 5 От тебя независимо отплывает твоя рука, доверяя стихии возлюбленного языка – половодье, разлив, после пустоши водопой, и, глядишь, яйцо обрастает своей скорлупой, а душа помещается на острие ножа, над ненужной баталией уже отстраненно кружа. 6 В свою очередь ангел-хранитель на острие иглы освещает невыметенные углы, тычет носом и прочее, но одновременно всё ж расправляет крыло над твоей головой, похож на наседку и коршуна, чтобы тень от крыла что угодно собой обозначить могла. 7 И тогда пониманье растягивается на века – жизнь, однако, до отвращения коротка, за младенческим А поспешает грозное Я, впечатленье, что проигрыш, а в действительности ничья – так Гаврила Романович грифелем на доске прозревает улыбку Рузвельта невдалеке. 8 Отхлебни от улыбки. Понапрасну стращают, когда говорят, что грозит отравленьем достославный денатурат: собеседником принца потревоженная земля упорядочит хаос – червя, окуня, короля, так что завтрак подземки на поверку элегантен и прост – не спеша, с аппетитом поедается собственный хвост. 9 Терпеливый читатель с интеллигентным лицом, если и ты пожелаешь соединить начало с концом, это проще пареной репы – погружаясь в воронку метро, карандашный огрызок под названием гордым перо устремляется заново, без особых потуг в заколдованный круг. 1992 |
|
|
|