Гюнтер Грасс:
сизифов труд барабанщика

Тридцать лет Гюнтер Грасс ждал своего часа – Нобелевской премии. «Он давно её заслужил», – такова реакция Мартина Вальзера, частого оппонента Грасса. Писателю, взбудоражившему в молодости Германию и весь мир своим «Жестяным барабаном», сегодня семьдесят один год: подходящий возраст для Нобелевского лауреата. Когда Генрих Бёлль узнал в 1972 году, что премия присуждена ему, у него вырвалось: «А почему не Гюнтеру Грассу?» Может быть, потому Грасс, живущий ныне под Любеком, где родился и вырос ещё один лауреат, Томас Манн, узнав о решении Шведской Академии, первым делом подумал о своём соратнике, о Бёлле: а что бы он сказал? «У меня такое чувство, что он был бы согласен с решением. Я испытываю большое удовлетворение».

Литературный дебют Грасса в 1959 году был ошеломляюще-скандальным, хотя он выступил с благословения признанной литературной «Групы 47». «Жестяной барабан» и последовавшие за ним «Кошки-мышки» и «Собачья жизнь», образовавшие так называемую «данцигскую трилогию» (Грасс родился в Данциге, в 1927 году, и сделал родной город местом действия своих первых произведений), были написаны в вызывающей гротескно-ироничной пародийной манере.

В литературе послевоенной Германии обрел права гражданства «маленький человек», «человек с тихим голосом» (он достойно противостоял пафосной героике, грандиозности «триумфального» искусства третьего рейха). Рассказы Борхерта, первые повести Бёлля, книги членов «Группы 47» погружали в мир трагический, представляли героев одиноких, отчаявшихся, потерявших все в кровавой мясорубке войны. Они взывали к состраданию, к человечности. Они были резко критичны по отношению к национал-социализму, это дало основание заговорить о «расчете с прошлым». И вдруг – дробь и треск грассовского барабана! И кто барабанит?! Настолько маленький человек, что иначе как карликом его и не назовешь! Да это совсем не тот «маленький человек», к которому уже привыкли, которого приняли. А не пародия ли это на Гитлера, ведь это он совсем недавно объявлял себя «великим барабанщиком»? А что означают эти фантасмагории, нелепости и абсурд под маской реальности? Но не только загадки и насмешливая манера шокировали немецкое общество.

Грасс замахнулся на народ. В истории такое бывало: такое позволял себе Гёте, имя которого часто всплывает в романе. Но то, что позволено Олимпийцу, то бишь Юпитеру, не позволено быку, безвестному Грассу. Нацистские кумиры были повержены, но писатель добирался до тех, чья верноподданическая психология и шкурничество, чья серость и скудость мышления способствовали приходу нацистов к власти. Грасс ворошил обывательские гнёзда. Он первый заговорил о вине немцев и стал раскапывать корни этой вины. Как рушатся стёкла от пронзительного голоса Оскара Мацерата, этого удивительного героя «Жестяного барабана», сознательно прекратившего расти в возрасте трех лет, но интеллектом превосходящего взрослых и получившего власть над ними благодаря дроби и трелям его игрушечного барабана, так повергаются в романе все мыслимые авторитеты – семьи, церкви, государства. В осколки разлетается миф о немецких добродетелях – честности, верности и порядочности – как основе национального характера. Это было тотальное отрицание (кстати, излюбленное слово из языка третьего рейха), и оно потрясло читателя. Роман можно было бы назвать «насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом». Но насмешка оказалась не только горькой, но и издевательской. Шоковую терапию Грасса смогли понять, оценить и тем более принять немногие соотечественники. Разразился скандал, последовало даже судебное разбирательство. «Осквернитель святынь, нигилист, порнограф» – таков был «общий глас». Его отголоски слышны и поныне. Откройте газету «Die Welt» от 1 октября, и вы узнаете, что Нобелевская премия Грассу – «эпохальное недоразумение». Комментатор предостерегает немцев от «данайцев, дары приносящих» (пока что в роли данайцев выступает не какой-то народ, а лишь Шведская Академия).

Национальная самокритика Грасса пришлась не по душе немецкому большинству. Лишь единицы поначалу хотели очищения через признание вины и покаяние. Одно дело в храме по воскресеньям бить себя в грудь, повторяя затверженные с детства слова: «Mea culpa! Mea maxima culpa!», а другое – честно признать и свою ответственность за преступления национал-социализма.

Однако немецкую молодёжь привлекли дух протеста и гротескный стиль, тем более, что в середине шестидесятых аполитичный Грасс включился в предвыборную борьбу и активно «барабанил» в пользу СПД и своего друга Вилли Бранда, немало способствуя их успеху. Но Грасс не поддержал левацкую молодежь, их радикализм и анархизм его отпугнули. Рискуя лишиться сторонников, Грасс вступил в нелёгкий спор с молодым поколением (читайте его роман-предостережение «Под местным наркозом», 1969). Он выступил против экстремизма и чрезвычайщины, в защиту реформаторских идей, оказавшись в неожиданной после «Жестяного барабана» роли моралиста. Между тем чем дальше, тем глубже Грасс входит в эту роль. Становится очевидным, что он многими нитями связан не только с писателями немецкого Барокко, на что указывают все критики, но и с великими просветителями. Во всяком случае умиротворяющее влияние Гёте-реформатора налицо.

Именно в эту пору в его творчестве (а Грасс ещё и художник, иллюстратор собственных книг, издан альбом его рисунков) возникает новый символ – улитка. «Улитка – это прогресс» – парадоксальное заявление героя художественно-публицистической книги «Из дневника улитки» (1972). Таково новое кредо писателя. В этой книге он соединил свой новый опыт предвыборной борьбы на стороне Вилли Бранда с рассказом об уничтожении еврейской общины в его родном Данциге. Он транспонировал не столь далекое прошлое в современность, настаивая на необходимости преодолеть это прошлое. Он однозначно с теми, кто этого добивается. Он – с Бёллем. Он был рядом с Вилли Брандом в Освенциме, когда тот, встав на колени перед памятником жертвам Холокоста, просил прощения от имени немецкого народа. Не стоит думать, что канцлер ФРГ сделал это с подачи Гюнтера Грасса, и всё же...

Обращаясь к своим детям, иначе говоря, к новым поколениям, Грасс объясняет свою позицию, которой он не изменил по сей день: «Вы неповинны. И я, достаточно поздно родившийся, тоже считаюсь незапятнанным (семнадцатилетний Грасс был призван в вермахт в 1944 году и вскоре оказался в плену у американцев – Г.И.). Но только если я хотел бы забыть, а вы не хотели бы знать, как постепенно приходили к тому, к чему пришли, нас могут постичь простые слова: вина и позор...»

В таких книгах как «Камбала» (1977), «Крысиха» (1986), появляются злободневные апокалиптические мотивы, связанные и с ядерной угрозой, и с экологической катастрофой, которую провоцируют сами люди, ведущие себя самоубийственно. Однако дон-кихотство Грасса не простирается до рецептов спасения, он их не знает.

На объединение Германии Грасс ответил повестью «Крик жерлянки» (1992), где выражена тревога, ощутимая и в публицистических выступлениях 90-х годов: его волнует растущая «державная мощь» и стремление немцев «сбросить наконец груз прошлого». Грасс – противник забвения: «Прошлое требует, чтобы я бросил его на дорогу современности и тем заставил её споткнуться». Он предостерегает от возрождения национального высокомерия, под натиском которого может не устоять закрепленная в конституции демократия.

Последнее время Грасс часто повторяет, что «говорил и писал впустую», но писать продолжает: «Широкое поле» (1995) и «Мое столетие» (1999) – его новые книги. Двадцать лет назад в книге «Рождаемся из головы, или Немцы вымирают» (1980) он обратился к образу Сизифа. Для него мифический Сизиф, постоянно вкатывающий в гору камень, который то и дело срывается и летит вниз, – символ героического сопротивления. «Я хочу научиться сопротивляться», – заявил Грасс в середине восьмидесятых. Он старается научить и нас, своих читателей.

Символично, что Нобелевскую премию на исходе не только века, но и тысячелетия получает именно Гюнтер Грасс, заявивший: «Писатель – это человек, пишущий против уходящего времени». Лихой барабанщик Гюнтер Грасс – замыкающий нашего столетия, достойный продолжатель другого «барабанщика», Генриха Гейне. Вспомните его завет: «Бей в барабан, и не бойся беды! Людей барабаном от сна буди!» «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса, эта великая книга ХХ века, и сегодня будит от спячки, напоминает об опасности и зовет к сопротивлению всему, что подталкивает к насилию и конфронтации.

«За мрачные фантазии, отразившие лик современности, за будирующий их характер» получил Нобелевскую премию Гюнтер Грасс. Вместе с лауреатом мы испытываем чувство глубокого удовлетворения.