| ПОЭЗИЯ | Выпуск 19 |
|
Вопрос Ветер деревья сгибает Гул от пятнадцати или пяти Слов не может произойти Но чего же ему не хватает? Ностальгия 1 Он шуршит в руке моей этот тихий абажур легкий как бумажный змей – здрасте, здрасте, тетя Шур! Он скользит между ветвей между птиц между стволов Чей-нибудь или ничей – дом вечерних мотыльков. Это радости корзина света тихого сосуд. Здрасте, здрасте тетя Зина Оглянитесь – вас зовут. 2 Тетя Шур, где нам найти абажур корзину нашего разума? – Не говори мне на ты из холода из темноты не говори мне на вы нет не найдете увы вы абажура. Ты говори мне на Я Я полечу в те края старая дура. Негерметичные помещения Откуда приходит? – думаю, не из окон. Намеренье? – распространиться по дому. Дует светом, я сказал когда-то. – Переждем. Укроемся за шторой. Не то в нас начнут пулять косточками еще не родившихся (цветут, представляешь?) вишен голуби, как китаец палочками-досочками лапочками стучат по крыше * * * Из тебя плохой кровельщик. – вообще никакой. Ты как раз такой никакой какой нам нужен. До завтра. Мы торопимся. Нам пора. – но вы и вчера... Проще нам исчезать, чем спешить. – но до завтра я могу не дожить? Аварии не было Все хорошо, но сбоку что-то маячит. Темное поле и искорка в глубине, там. Водитель нащупал спички, такие дела, значит. Стоит у обочины, курит, в чем дело, не знает сам. Это похоже на остановку по требованию. Окну горящему разницы нет как называть тебя, Игорем или Глебом или Борисом, – ты просто пришел на свет. В интерьере Он: Как госпожа из призрачного века Чернильница расширенная книзу Должна же пробка что-нибудь да значить Не позволяя высохнуть чернилам. Она: Чернильница? Да, странная какая. Как витражи, просвечивает синим Но знаешь эта жидкость ядовита. Он: Стоит себе и место занимает. Она: Стоит себе и занимает. Он: Утром, мне кажется, она еще стояла, Но вечер почему-то отложили, Как веер на спектакле. Она: ...Непонятная задержка. Сюда ее приносят в паланкине; Но непредвиденные хлопоты в дороге И птицы утопающие в глине... Он: Колеса, утопающие в глине. И пелена дождя непроходима. И птицы сна, которые теснятся Застряв в рассудке и не в силах сняться С его ветвей и тронуться в дорогу. Она: Но как узнать когда наступит вечер, И в это время будем ли мы живы Или возможно времени не хватит? Как места здесь на письменном столе. Он: Мы в комнате. Она: Мы в комнате. Он, она Сядем в сторонке и будем есть. Что ни есть. – Всюду шерсть. Устрицы ходят, но вразвалочку или боком. Сядем у окон. – Шерсть, навязшая на зубах. Вот что тебя беспокоит. Из-за нее не видно ни зги. А это вот что такое? – Это шерстью на пироге вытканы пироги. Нет, беда нам! Не шерстью, а шелком. Не шелком, а марципаном. А мы пироги защелкиваем! Вот так. И еще раз. Всё! Они защелкнуты. – Но они отщелкнутся через час. Входят два отрока, вносят плоды и конфеты. Но в комнате – никого. Птица, с хохолком, которого нету. Слово, начинающееся не с того. Амо и Замо Амо: – Этот куст ночная птица скрылся с глаз моих. Теперь только мрак в окне роится только тьма стучится в дверь Замо: Замолчи умолкни меркнут звуки в сумерках долин Амо: Затряслася этажерка накренилася фигурка Замо: Звери падают с вершин Амо: В тишину открылась дверка Замо: Все умолкло я один где ты Амо? Они думают О эта известь эта весть ночей Упрямство фонарей и прямизна И сноп лучей. Что думают они во время сна? Фонарь ты череп неизвестно чей. Двое А. П. Я рад, что наконец и у меня Задатки обнаружились коня, Теперь я с лошадиными задатками Дорогами скачу негладкими. ПОЛИНА. Алексей Петрович, сойти с ума, Что вы говорите такое. Я слышала, я слышала это сама. Очень меня ваши высказывания беспокоят. А. П. Я вас не знаю, вы существо удивленных понятий. И потом – вы боитесь. Боитесь всего. Сломаете пальцы, помнете платье. ПОЛИНА. Вы понимаете? Вы сделались конь! А. П. Вас смутили мои лошадиные стати? Кстати Меня трогает ваша ладонь. * * * Эй, вы откуда взялись такие? Платья лимонные дольки Листья с ветвей кабалистики Здесь поживете? – нисколько Вещи остались в Богснимии. Там и деревья из хлеба. Там чем родней тем гонимее Лбом упираешься в небо. Кара – по улице – катится. Щу – осторожнее – пальцы. Ски – непрестанная – таится По мостовым и подвальцам. Суп – уделите нам – сидии. Суть – тяжело – щиствование. Вы нас ни разу не видели Бред почитающих знанию. Томление 1 Об одном идущем не знаем. Обод – днем – колеса не слышим. это канатная навесная мысленная дорога по черным крышам. 2 Крыши бедности нашей сны сны нечаемой крышизны как стакан пустоту над ними не пролив а лишь наклонив поднимем. * * * незрячий я такие вижу сны. Но что поведаешь. Рукою что покажешь. И голоса, и голоса слышны. Так явственно Анна-Елена Олегу Асиновскому Разговаривали двое да и тех, пожалуй, нет. Это лиственницы хвоя – не вопрос и не ответ. Анна. Не пугают топоры с той поры как сны нависли. Как береза без коры, сны я вижу бескорыстно. Елена. Не играй словами, ибо это тихие дары. Скажи облаку спасибо умолкая до поры. Анна. Вижу странные обрывы этих бедных паутин. В глубине качнулись рыбы. Нам достался дым один. Только лиственницы хвоя, а потом какой-то звон это, а потом другое как-то вдруг со всех сторон. |
|
|
|