| ЛАТИНСКИЙ КВАРТАЛ | Выпуск 23 |
Стоит ли жить на этой земле? Не пора ли к звездам!
7 утра. Мать спит... Поехал на книжный рынок. Продал Лейбница, Канта, Ансельма Кентерберийского и Николу Кузанского. И заплатил за квартиру. А Гегеля не продал, оставил на память. Никто не покупает. Никому он не нужен, и мы ему не нужны: слишком неразумные, слишком сладострастные, слишком жизнерадостные.
Умер рыжий, сорокалетний красавец-мужчина, но алкаш. Неделю назад поймал меня, уже непьющего, у разливайки; пошатываясь, мычал что-то с пьяными слезами на глазах, но облобызать, к счастью, не пытался. Печень, почки, сердце, ТБЦ. Трое суток рвало черной желчью. Лечился водкой. И умер у жены на руках.
Мы все такие открытые, такие душевные, потому что душевнобольные. Душа болит и ноет неустанно.
Шутки шутками, но очередь в крематорий нынче надо занимать еще при жизни.
Все наши мысли - предсмертные...
Это лето стального цвета. Старички мрут во дворе один за другим. А старушки сидят на лавочках, провожая их в последний путь мертвенным рыбьим взглядом. А моя старушка-молодушка лежит на кровати, уставясь в потолок, и никого уже не провожает. Некого... Всех пережила, кроме меня...
Мастурбация! Какое красивое слово. Если б еще знать, что оно означает.
Денег нет, жизни нет, смерти нет. А что есть?.. Мысли о самоубийстве? Их тоже нет. Ничего нет.
О печальном хватит, поговорим о невеселом, например, о сексе...
Она была дурой, каких мало, дурой с изощренным и утонченным умом.
Я не знаю, что такое монада, не знаю и знать не хочу. А ведь когда-то знал. И хотел.
Однажды В.В. упал с дуба. Летел, летел, но до земли так и не долетел.
К одним приходит бессмертие, к другим - участковый.
Главное - это убедить себя. Остальных убеждать не надо, остальные убедят себя сами.
“Мы живем по-настоящему лишь несколько часов нашей жизни”. Альбер Камю.
Величие прощают лишь великим. Ничтожным его не прощают.
Нет худа без добра, пусть худого, но добра. Читаю Канта. Хоть какая-то польза от нищеты. А были бы деньги, ни в жисть не притронулся бы к этим тяжеловесным неподъемным томам.
Балконная дверь распахнута настежь. Молнии сверкают, и гром грохочет, как ненормальный. Жарко! Даже дождь не спасает.
Из гениев нового времени я люблю лишь Альбера Камю. Но чтобы его полюбить, мне понадобилось слишком много времени. И времени на любовь уже почти не осталось.
Стоит ли пить, если нет денег на опохмелку? Это основной вопрос горькой философии небытия.
Вполне возможно, что Он всеведущ и вездесущ. Но точно известно лишь одно: у Него не выпросишь и дождя, не говоря уже о бутылке.
Из великих людей лишь Цицерон и Грасиан отпахали худо-бедно от звонка до звонка: родились в январе, умерли в декабре.
“Работа - лучший способ наслаждаться жизнью”. Кант.
“Этот мир лишен смысла, и тот, кто осознал это, обретает свободу”. Альбер Камю.
Зачем писать о себе? Зачем выдумывать велосипед? Все уже выдумано, и все уже написано. Но хочется еще и еще...
“Вот и совсем прошла жизнь... Остались немногие хмурые годы, старые, тоскливые, ненужные...” Василий Розанов.
“О, как хотел бы я вторично жить, с единственной целью - ничего не писать”. Василий Розанов.
“Вопрос: что происходит с вечными истинами? Ответ: они исчезают”. Джордж Беркли.
Любовь к себе может горы свернуть, любовь к человечеству - сравнять их с землей и превратить в пустыню.
И пастух и пастырь идут тропой, протоптанной стадом.
Проснулся утром рано и поехал на Петровку, на книжный рынок. А когда вернулся, мать еще спала, и книжные полки были безвидны и пусты.
Зуб болит, и карман ноет. Бесплатная поликлиника как мираж в пустыне Сахара. Очередь к зубному надо занимать с 6 утра. И если повезет - через неделю выдадут бесплатный талон.
Любовь - это такая щука, у которой слишком много зубов и энтузиазма.
Полтора года назад мой дворовой дружок, тихий экономист, бездетный и холостой, уехал на ПМЖ в Германию; а вчера приехал в Киев, купил в нашем Хлебном мороженое и, облизывая его, долго рассказывал, как скучно и грустно в 55 лет жить на чужбине. Работы нет, наши экономисты немцам не нужны, безработных 5 миллионов, соцпомощь сокращается. Все дорожает, национализм поднимает голову; в общем, не Германия, а сплошная Украина. Рассказал все, что мог, доел мороженое и уехал назад, в Германию.
Голова тяжелая, как зад молодой девушки. Сладкий воздух преждевременного оргазма входит в легкие вместе с сигаретным дымом.
В.В. так часто стоял одной ногой в могиле, что другая совсем атрофировалась.
Собутыльники считали Ван Ваныча мудрецом на том простом основании, что он всегда изъяснялся членораздельно. И всегда был готов протянуть руку помощи падшей женщине, валяющейся в канаве.
И жизнь, и смерть есть нечто бессмысленное. Бессмысленна ранняя смерть, но жизнь одряхлевшего маразматика еще бессмысленней. Печально, но факт. “Тем хуже для фактов” - как говорил то ли Экклезиаст, то ли Эйнштейн.
Я не утверждаю, что нормален. Подобное могут утверждать лишь безумцы.
Глубинные истины нашего бытия как придонные рыбы: если их вытащить сетью логики на поверхность - взрываются.
Нищета и приближающаяся старость - это не самое лучшее, что я видел в этой жизни; но и не самое худшее. Самое худшее - всегда впереди. И встретить его надо с открытым забралом и закрытым ртом.
Знак с того света: “Ну как, вы еще живы?” - “Нет. А вы?”
Я знал в своей жизни лишь трех людей с ясной головой: Гегеля, Юнга и Камю. У остальных вместо головы либо чайник, либо пламенный мотор.
В 2 часа ночи мать проснулась и вопит диким голосом: “Сынок, сынок!” Вскакиваю спросонья с кровати и бегу на крик. “Крысы, крысы, в судне крысы!” - “Какие крысы, что совсем спятила на старости лет?” - “Проверь, проверь!” - “Сама проверь”. Выключаю ночник, включаю большой свет и даю маман в руки ее любимое судно, стоявшее на табуретке рядом с кроватью. Мать осторожно берет судно, поворачивает и испуганно вглядывается в его мрачные глубины. Убедившись в отсутствии крыс, слегка успокаивается и просит выключить верхний свет. С проклятьями выключаю и ложусь. И лишь тогда вспоминаю, что вечером мы смотрели американский супербоевик “Без вести пропавшие-2”...
Решил однажды Ван Ваныч написать свою биографию. Писал, писал и написал одно-единственное слово: “Я”. И этого ему показалось вполне достаточно.
С алкоголизмом пора завязывать! Лечиться, лечиться и лечиться... До полного финансового оздоровления!
Хотелось бы верить в самое лучшее, но верится почему-то лишь в самое худшее. Да и то с трудом.
|
|
|