| ДРАМАТУРГИЯ | Выпуск 24 |
ОН. Дамы-господа! Представление начинается! Что увидите - то увидите. Без обмана и показухи! Артисты работают для вас без сетки и страховки! Даже без опилок под ногами! Наберем сто су и начнем!
ОНА. Среди вас есть любители, есть ценители, есть настоящие знатоки! В вашу честь и для вашего удовольствия мы покажем несколько ну просто акробатических номеров.
ОН. Раскошеливайтесь! Сейчас начнем представление для коронованных и некоронованных особ всех стран и остального мира!
ОНА. У него широкие плечи, но на него нельзя опереться, ха-ха!
ОН. У этой девочки все в горле и ничего в руках! А у меня огромные запасы радостей и удовольствий и я могу удовлетворить все пороки мира! Мой хозяин Сатана посылает меня обойти людей по кругу!
ОНА. Не пугай публику! Он только что помолился в церкви, добрые господа... Скажи, за кого ты поставил свечку?
ОН. За ту, что почернела от грехов... Но в глубине ее глаз хранится что-то чудесное. Это красит в голубой цвет грязное небо Пигали... Добрые господа, я просил за ту, что почернела от грехов. Святая Тереза, ты можешь сделать дождь из роз, почему бы тебе ни совершить чуда для нее? Пусть ей немножечко повезет!
ОН и ОНА. Дамы-господа! Представление начинается!
ОН. Вставай, дрянь такая!
ОНА. Оставь меня в покое, Реймон. Я не желаю тебя видеть...
ОН. Нет, послушай!
ОНА. Не ори, у меня голова трещит...
ОН. Это должно прекратиться! Хватит! Или ты бросишь свои привычки, или я брошу тебя! Слышишь?
ОНА. Отстань...
ОН. Солнце уже садится, а ты не приступала к занятиям!
ОНА (бормочет). У меня свое солнце... Оно всходит во мне с приходом ночи. Тогда я начинаю четко видеть... Ночью живешь не так, как днем. Ночью чувствуешь тепло... Всюду огни... Люди ночью другие. С ними легко... Я не виновата, что ночи ты проводишь с Мадлен, а на меня у тебя нет времени... Зато по ночам я встречаю только друзей, ничего, что я их не знаю...
ОН. Ты живешь как шлюха, только что денег этим не зарабатываешь! Стоило ли папаше Лепле вытаскивать тебя из твоей помойки в «Жернис». Да если бы он знал, что тебя снова потянет к прежней жизни, он бы сам пустил себе пулю в висок, а не дожидался бы, пока это сделают твои дружки!
ОНА (в ярости вскакивая с постели). Они подставили меня, подставили! Я не убивала его! Я ни при чем! Никто мне не верит! Ты никогда мне не верил! Папаша Лепле первым сказал, что я чего-то стою! Он вытащил меня из дерьма! Меня приходили слушать приличные люди!
ОН. Бедняга Лепле! Такая маленькая дырочка в голове, и вот уже приличным людям некуда пойти, чтобы услышать дочь народа, дитя природы - маленькую Диду!
ОНА (бросаясь на него с кулаками). Не смей над ним смеяться!
ОН. Я? Да это ты издеваешься над его памятью! Ты забыла наш уговор? Парни, загулы - все в прошлом, раз ты пришла ко мне за помощью. Я тебе обещал: станешь меня слушать - про нищету забудешь, но забудь и про веселье! Речь идет о твоей карьере. Как это будет выглядеть, когда ты начнешь выступать в «АВС»? Журналисты от тебя мокрого места не оставят!
ОНА. Я буду выступать в «АВС»? В самом большом мюзик-холле? Ты смеешься надо мной?
ОН. А зачем же тогда я полгода бьюсь с тобой? Ты что, воображаешь, что певице достаточно открывать рот на сцене? А все, что происходит потом, не имеет значения?
ОНА. Скажи еще что-нибудь про свою Мари-Дюба!
ОН. И скажу!.. Если при ней упоминают Бодлера, она не просит дать номер его телефона, чтобы он написал для нее песню! Если мужчина наклоняется к ее руке, она не сует ему эту руку прямо в губы! Если ее знакомят с министром, она не спрашивает: «Как там у вас на работе?»
ОНА. Конечно! Ее матушка не была жалкой певичкой, алкоголичкой и не бросала свою доченьку двухмесячной на произвол судьбы! Я не Мари-Дюба! Я дочка Луи Гассиона! Мой отец акробат, его сцена тротуар, и он умеет выбрать самый выгодный участок, и мы никогда не работали, где попало. Он профессионал. И его имя имеет вес! И ты не смеешь... И никто со мной не смеет...
ОН. На улице! Но не здесь! Тем более в «АВС»! Там другая публика, милая моя! Ей нет дела до того, чья ты дочь, и из скольких окон к тебе под ноги летели монетки!
ОНА. Если я не по вкусу, пусть катятся!
ОН. Так они и сделают. Выйти из народа не стыдно. Стыдно хотеть оставаться в грязи и невежестве... Мне надоели препирательства. Ешь. Все на столе. И будем заниматься.
ОНА (набрасываясь на еду). У! Какая я голодная. А ты чего?
ОН. Сколько раз я просил тебя не ложиться на стол! Держи спину прямо.
ОНА. Угу...
ОН. Как ты держишь вилку, бестолковая!
ОНА. Отстань. Лучше тоже поешь. Я тебе выделю половинку.
ОН. Я сыт. Не клади нож на стол.
ОНА. Мне приходит на память один званый ужин! (Ест и рассказывает.) Папа Лепле сказал им, что я очень забавная. А мне пообещал, что будет весело. Весело среди фраков! Кругом хрусталь! На тетках драгоценности сверкают. Лакеи - морды! Всю дорогу меня подначивали и покатывались со смеху. Не знаю, как я им не запузырила словечко какое-нибудь... (Наливает себе попить.)
ОН. Не наливай до краев.
ОНА. Скажи, для чего чашки существуют? Нет, скажи, скажи!
ОН. Вероятно, чтобы из них пить.
ОНА. Вот! Чашки с водой подали. Я выпила. А они все на меня вылупились. А потом давай хохотать!
ОН хохочет.
ОНА (разбивая тарелку об пол). Идиот!
ОН. Не размахивай руками.
ОНА. Птичку какую-то принесли. Все вилочкой-ножичком. Ах ты, боже мой! Ну не могу я сидеть с такими гнусными рожами! Я им и сказала, что ем руками, потому что так лучше. Заткнулись, даже есть раздумали. А я доела и вмазала: «С вами очень весело, ребята, но у меня дела. Покедова». Только они меня и видели.
ОН. Бедолаги! Они ждали чего-нибудь забавного на десерт - скандала, например. Ты лишила их заключительного удовольствия... Когда жуешь, закрывай рот.
ОНА. В следующий раз. Когда меня снова пригласят к «фракам».
ОН. Тебя никуда не пригласят, если будут знать, что ты разговариваешь с полным ртом. Есть обязательный минимум, а ты им не владеешь. Мари Дюба умеет вести себя за столом...
ОНА. Мари Дюба! Мари Дюба! Подумаешь, Мари Дюба! Оставался бы у нее в секретарях, раз она такая замечательная! Чего ты со мной возишься, если мне до нее, как до Эйфелевой башни! Катись к своей Мари Дюба, раз я тебя не устраиваю!
ОН. Ну все! Хватит с меня твоих выходок! Ты мне надоела!
ОНА. Нет, это ты мне надоел! Целыми днями только и слышишь: «Ты одеваешься как шлюха, ешь как свинья, шестилетний ребенок читает лучше, чем...» Твое всезнайство сводит меня с ума! Твой Ларусс все время водит за нос! (Хватает словарь об пол) Ищешь какое-нибудь словечко, находишь - и тут тебя отсылают к другому. И ты в дураках... Говори так, а не так! Пой, а не кричи!.. У меня от тебя мигрень! Ты задурил мне голову сольфеджио. Я уже не соображаю, чего ты от меня хочешь! (Она замолкает. Послушав тишину.) Я буду учиться, Реймон... Не бросай меня. Я люблю тебя... Я не хочу слышать о Мари Дюба. И я ненавижу твою Мадлен. Ведь она даже не жена тебе...
ОН. Помогай мне, слушайся меня, девочка, и ты станешь великой. Моя девочка, моя маленькая... Я буду с тобой, только не плачь... Я буду с тобой.
ОНА. Всегда-всегда?
ОН. Как ты скажешь.
ОНА. И даже ночью?
ОН. И ночью.
ОНА. А если Мадлен придет за тобой, ведь она знает, где ты снял для меня комнату?
ОН. Я останусь с тобой, Диду.
ОНА. И я буду, как Мари Дюба?
ОН. Ты будешь лучше Мари Дюба, потому что у тебя талант.
ОНА. И я буду выступать в «АВС»?
ОН. Что такое «АВС»? Тебя будет слушать целый свет!
ОНА. У тебя такие голубые глаза! Таких не бывает...
ОН (из зала). Эй, Жюль! Погаси софит... Опусти рампу еще... еще... Меньше света... Третий и пятый на балконе! Уберите первый центровой. Не заливайте ее светом, ребята, лепите скульптурно... (Ей.) После третьей песни ты даешь слишком маленькую паузу. Публика должна успеть тебя принять. Не вступай так быстро. Я поднимался на галерку. Ты на них мало смотришь. Твой успех зависит от простого человека. Когда кланяешься, смотри только наверх, чтобы им казалось, что смотришь им прямо в глаза... И почему ты стоишь как памятник? Где жест?
ОНА. Это будет отвлекать слух. Когда слишком много смотрят, хуже слушают. Я не хочу, чтоб меня смотрели! Я хочу, чтоб меня слушали!
ОН. Ну мы еще подумаем, да? С прической - все в порядке... Внимательней крась губы! Ты их не вырисовываешь, а шлепаешь по ним помадой наизусть... Побольше косметики, а то лицо... голое...
ОНА. Лицо должно быть обнаженным. Я отдаю его публике, как возлюбленному. От возлюбленного глупо скрывать недостатки.
ОН. Возлюбленный может не простить небрежности. Любовь остынет.
ОНА. Когда любовь остывает, ее разогревают или выбрасывают. Это не тот продукт, который хранят в прохладном месте.
ОН. Ну хорошо! Учти: завтрашняя премьера для тебя - всё! Неудача в «АВС» - и два года в трубу... Так! «Вымпел легиона!» Все готовы? Здесь вы опаздываете со светом, ребята! Получается провал: она уже кончила петь, а света еще нет. Должно совпасть... Начали!
ОНА. Вот не дают покоя! Опять воздушная тревога! Когда это кончится! Привет, Кристиан! И ты здесь, Ивонна! Человек, вина... О! Жан!
ОН. Может, посидите со мной, Эдит?
ОН. Что, не в настроении?
ОНА. Только у вас в подвальчике и расслабишься! Никогда у меня не было такого числа контрактов и приглашений. Эти оккупанты просто помешались!
ОН. Заночуете у нас. Возвращаться будет поздно - комендантский час... Вот только Поль будет беспокоиться.
ОНА. Пусть! Ему полезно. Проведет ночь наедине со своим приемником, может, тогда до него что-нибудь дойдет... Жан, он сводит меня с ума! Вы не можете себе представить!
ОН. То есть все без изменений... (Мягко.) Дорогая, мы никогда не понимаем тех, кого любим, когда мы с ними. Не принимаем их такими, какие они есть. Требуем, чтобы они были такими, какими нам хочется, какими мы видим их в своих мечтах... А наши мечты с их мечтами совпадают редко.
ОНА. Он приходит домой, надевает халат и домашние туфли. Слушает радио.Весь мой. Не шляется! Надо же мне было умом тронуться, чтобы втюриться в учебное пособие по правильной жизни!.. Вы смогли бы весело жить с такой борной кислотой?.. Он воспитан, слов нет, но ему недостает такта... Мог бы хоть раз надеть один из галстуков, которые я ему подарила?
ОН. А если ему не хватает смелости их носить? Не все такие храбрые, как наша маленькая птичка...
ОНА. Ага! Зато ему хватает храбрости петь свой бред: «Ах, приди, приди на карусели! От тебя кружится голова, как в похмелье без вина! Ненетта! Моя Ненетта!»
ОН. Вы не должны сердиться - это жанр на любителя.
ОНА. Тех, кто ходит на галерку, он не растормошит... Но до чего же красив, собака!.. Пальто подает! Вперед пропускает... Иногда мне кажется, что я слугу себе завела... От Поля пахнет одеколоном, лавандой, дорогой кожей. Он бреется два раза в день и потом протирается английским лосьоном. Когда его целуешь, пахнет свежестью... Между прочим, это он придумал переехать в Этуаль! Сама я бы никогда не додумалась. Теперь у меня есть квартира, телефон и прислуга.
ОН. Вы можете себе это позволить.
ОНА. И Поль так говорит... И еще! У меня теперь есть секретарша. Это очень удобно, солидно, производит впечатление!
ОН. Что же делает ваша секретарша?
ОНА. Я посылаю ее за покупками и газетами. Потом, она вырезает статьи обо мне. Потом, складывает счета.
ОН. Складывает? Вы совершенный ребенок, Эдит. Сколько же вам лет? Только честно!
ОНА. Уже двадцать пять! И вся жизнь наперекосяк, потому что он ледяное чудовище! Чем он только поет? У него же нет сердца!.. Вы видите, я сделалась совсем сумасшедшая...
ОН. Какая же вы сумасшедшая? Просто для вас в один день умещается больше любви, чем у некоторых в десять лет. Многие растягивают свои чувства. Они не разводят костра из всех своих дров. Их система хороша для денег, но для любви не годится... Я правильно вас объясняю?
ОНА. Это как болезнь. Я все время хочу, чтобы меня любили. И раньше так было! Чем больше я считала себя некрасивой, презренной, совсем не созданной для любви, тем сильнее я хотела быть любимой...
ОН. Когда-нибудь, попомните мое слово, вы напишете книгу, может быть даже не одну. Книгу о себе. О том, что была для вас жизнь. Что значила для вас любовь...
ОНА. Я? Книгу? Да вы что? Мне Реймон говорил, что я двух слов связать не умею. И пишу с ошибками. Какой из меня писатель? Еще скажите поэт... (Смеется.)
ОН. Да вы и теперь уже поэт. Вы воспеваете улицу.
ОНА. Вы все о каких-то высоких материях говорите. Я еще в первый день подумала: «Не потянуть мне рядом с таким человеком!»
ОН. Что вы! Я счастлив, что с вами познакомился... А с Полем... А с Полем я, кажется, придумал. Мы его расшевелим! Еще как! Сделаем вот что... Я напишу о вас обоих пьесу. И вы с Полем сыграете ее в театре. Ваш спектакль будет гвоздем нынешнего сезона, вот увидите! В моей пьесе два... вот именно два... действующих лица. Он и Она...
ОНА. Играть с Полем! О нет, Жан, я не смогу. Я же только пою!
ОН. Неправда! У вас есть некоторый опыт работы в кино, правда? Театр - то же кино, только еще лучше. Как знать, не пропадает ли в вас большая драматическая актриса? Соглашайтесь! Вы молоды и должны все перепробовать! Потом будут писать: «Жан Кокто открыл гениальную Пиаф для театра!» Вы видите, я думаю не только о вас, но и о себе. Значит, игра стоит свеч!.. Война кончится миром. Как все войны. Но и теперь люди не должны забывать, что мир человеческих чувств важнее всего на свете. В мире чувств разгадка человека! У нас с вами ночь впереди! Не будем подниматься наверх. Будем фантазировать... Такое вот начало, к примеру... Бедная комната в отеле, освещенная огнями уличных реклам. Диван-кровать. Патефон. На стенах афиши. На актрисе короткое черное платье. На актере...
ОНА. Шелковый халат, сшитый на заказ! У него шелковые пижамы, галстуки, шарфы... Он сам выбирает носки, белье...
ОН. Вот, вот, хорошо. Говорите все, что в голову придет, я сам решу, что взять в пьесу. Смелее, я - это Он! Ну, в чем дело?
ОНА. Лягте.
ОН. Что?
ОНА. Лягте на диван и читайте газету... Так нужно...
ОНА. Ты меня любишь?
ОН. Ну да.
ОНА. Может, я задала неприличный вопрос? Ты объявляешь «я люблю тебя», как будто говоришь «жаркое подано». Если я надоела тебе, скажи. Я больше не могу этого выносить. Я сыта по горло твоими улыбками, которые ничего не выражают. (Пауза)
ОНА. Господи! Реймон так любил меня! Подлая! Я променяла его на смазливого парня, похожего на манекен. Ты распеваешь в кабаре свои дешевые песенки, а он сидит где-нибудь в окопе и думает обо мне... Ведь его могут убить! И моя любовь ему не поможет. Потому что ее нет. Я отдала ее другому. Поль, ты ворюга! (Пауза.)
ОНА. И с тобой я хотела все начать с нуля! (Хохочет.) А ты почему не смеешься? Тебе не смешно? Скажи на милость, чем тебя можно рассмешить?
ОН. Во всяком случае, не воспоминаниями о любовных историях.
ОНА. Ах, мои любовные истории тебя не интересуют? А у меня были потрясающие! И ты не ревнуешь?
ОН. Твое прошлое меня не интересует. Нельзя ревновать к половине населения Франции.
ОНА. Уж сразу скажи, что я б...! (Пауза.) Дом, где не валяется рубашка, где не натыкаешься на носки, галстук, мужской пиджак на стуле - это дом вдовы! В нем тоскливо... (Наливает себе вина. Пьет.) Я ошиблась в тебе, Поль... Ты моя ошибка... Скажи хоть слово! Скажи, что я не права... До чего же красиво ты меня купил (Передразнивает.) «Ничто меня так не раздражает в женщинах, как эта манера выжидать дни и месяцы, прежде чем сдаться. Для чего все эти кривляния, ведь мы же нравимся друг другу»... Кто это говорил? А? (Пауза.) А теперь я тебе говорю: «Ничто меня в тебе так не раздражает, как эта манера!»... Ну ничего! Я тебя выведу из себя! Вот увидишь, я получу по морде! Разве я не заслужила? Или ты боишься поссориться с законом? Тогда вернись в адвокатишки. Все равно певец из тебя никудышный... Разве что любовник?
ОН. Довольно. Иди проспись. Я не хочу в постели пьяную женщину.
ОНА. Ты негодяй и слизняк! Меня от тебя тошнит! У тебя трупный запах! (Что-то в ярости разбивает, топчет ногами.)
ОН (поднимаясь). Сожалею. Это очень плохой поступок. (Подбирает осколки). То, что ты делаешь, очень нехорошо.
ОНА. И это все, что ты можешь сказать? Все, что ты можешь сделать?.. Ладно! Пойду и напьюсь в стельку! (Направляется к выходу.)
ОН (схватившись за голову, бормочет). Я не могу больше, Диду. Прекрати! Я тебя умоляю! Только не бросай меня, не уходи. Я так люблю тебя. И не понимаю, чего ты от меня хочешь. Прости меня, я ничего не понимаю. Я просто люблю тебя, черт возьми!
ОНА. Ну что ты, Поль, успокойся, родной. Не пори горячку... Когда мы вместе, счастье не спускает с нас глаз... Это чудесно... Когда мы влюблены, наступают прекрасные рассветы... Это чудесно... Жизнь окрашивается в голубой цвет, потому что ты меня любишь... Это чудесно... (тема «Это чудесно» Конте-Монно.) Посмотри на меня, Поль! У меня глаза необычного цвета. Как фиалки, правда? Рот красивый. Поцелуй. Может быть, лоб немного большой? Но это лучше, чем низкий. Так я не выгляжу ни глупой, ни ограниченной. И потом, это не страшно. Смотри! Челка - и он стал меньше. Да? А ты, Поль, ты самый красивый мужчина Парижа! Ты мой красавец... Просто ты немножечко равнодушный, согласись? Как у Жана Кокто, в нашей с тобой пьесе. Ах, ты мой «равнодушный красавец»... Три месяца весь Париж ходит смотреть на тебя. Видишь, какой успех, а ты не хотел играть. Жан - умница, он все предвидел. Твое имя в газетах. Тебя приглашают сниматься в кино!
ОН. Вместе с тобой.
ОНА. Вместе со мной. А потом ты пойдешь дальше. Все выше и выше. И уже без меня.
ОН. С тобой.
ОНА. Не спорь. Я знаю, что говорю...
ОНА. Ив! Ив! Что толку молотить кулаками попусту! Нужен один удар, но такой, чтобы публика видела весь матч. Встань в стойку, и уже будет ясно, что ты не рыболов! Не суетись! Давай, покажи!
ОНА. Плохо! Ты выглядишь, как старый маразматик. А слепой Джо - все еще мужчина. Он сломлен только потому, что потерял зрение. Что и требуется показать. Двигайся точнее. Не будь карикатурой!
ОН (повалившись на кровать). Отстань от меня. Я не могу работать по пятнадцать часов в сутки.
ОНА. Ты? Ты можешь. Мы с тобой, Ив, из одного теста! Из того, из которого выпекают звезды! (Садится рядом, берет его руку в свою.) Твои руки - руки рабочего, на них мозоли. С такими руками выходят из народа. Тебе нужен соответствующий образ и соответствующие песни. Твой прежний репертуар никуда не годится...
ОН. С ним я добился успеха.
ОНА. В Марселе! Там уже четыре года ничего не видели. А в Париже аплодируют не тебе, а твоей американской куртке. Но когда американцы будут здесь, рядом с ними ты будешь выглядеть как придурок. Зачем тебе это? Ты красив, хорошо смотришься на сцене. Голос хороший, приятный, низкий. Женщины будут сходить по тебе с ума... Я хочу, чтобы ты пел о любви. Ты для этого создан.
ОН. Я для этого не гожусь.
ОНА. Годишься.
ОН. Нет! Ни за что! Я не проститутка, чтобы блеять о любви!
ОНА (кричит). Проститутки не поют о любви! Они ею занимаются! Как же ты не понимаешь, что о любви нельзя не петь? Только ты должен занять свое, особой место среди всех этих Пьеро, которые вздыхают о любви при лунном свете. Пусть на сцену выйдет настоящий мужчина, пусть он кричит о любви. И тогда мужчина в зале возьмет за руку свою подружку. Когда два их сердца сольются, ты получишь в награду настоящие аплодисменты. И ты увидишь, как прекрасна жизнь, когда публика талантлива. И потом, хватит с меня! Веришь ты мне или нет?!
ОН. Ну и дыхалка у тебя!.. Ну хорошо, мне нужен новый репертуар. Но где ты его найдешь?
ОНА. Не беспокойся, любовь моя. Все в порядке. Я уже... Анри написал для меня много чудесных песен... У него тексты...
ОН. Не смей ничего просить для меня у своих любовников! Я тебе этого никогда не прощу!
ОНА. Ты с ума сошел! Я люблю тебя. Поцелуй меня немедленно!
ОНА. Кровь из носу, я сделаю тебе новый репертуар. Ты выбросишь свой дурацкий костюм. Мы уберем этот жуткий марсельский акцент. И я включу тебя в свое турне по Франции. Уверена, ты произведешь революцию в песне! Как тебе «Этуаль», «Альгамбра»? Не