Время Анны

Из цикла
«Время Анны»

                                                    Анне Шевченко

Про птиц

Там, где воздух разлит над зёмлей голубою спермой,
Я хочу, чтоб ты была для меня в этой жизни первой,
Чтобы тени рук наших чайками всем казались,
Чтобы мы, взлетев, никогда земли не касались.

Наш полёт потом измерят аэропланы.
У тебя какие на это столетье планы?
Если хочешь – будем считать города и страны.
Пусть считают люди, что мы с тобой слишком странны.

А какое дело птицам до тех, кто ниже?
Я тебя через океан небесный услышу –
Прилечу к тебе, прикоснусь к тебе осторожно...
И не будет смерти, а будет один лишь свет.
Можно?


* * *

у тебя сегодня смс
у меня сегодня листопад
хочется бежать в осенний лес
целоваться в листьях невпопад

расстилать кленовую постель
и молчать волшебные слова
чтоб и через тысячу страстей
от тебя кружилась голова


Дуда

Дудочка моя, дyда,
Песенка моя жизнь.
Радость твоя – повсюду.
Слушай её. Держись.

Слушай земное сердце.
Это оно в ночи
Тихо скребётся в дверцы,
В окна твои стучит.

Гулкой октябрьской ночью,
Где гремят поезда,
Счастье тебе пророчит
В небе моя звезда.

Я от тебя не дальше,
Чем её тихий свет.
Пусть бы родился мальчик!
А почему и нет?


Южное небо

Южное небо светится как вода.
Будто бы там, на дне, стоят города.
Ты и родился, чтобы мечтать о нём –
Небе парящем, где мы теперь живём.

Южное небо вплавлено в океан
Нашего сердца, стонущего от ран
Встреч и разлук, смс-ок, звонков, ночей,
Жарко горевших за нашу любовь свечей.

Южное небо плавится как стекло.
Видишь, навстречу поезду потекло
То ли оно, то ли дождь, то ли что из глаз...
Поезд уносит в южное небо нас.


Рождество

...белый Ангел, открытая дверь –
В сне моём. Новогодняя ёлка.
Пахнет воском сожжённых потерь.
И звезда в небесах – как иголка.

Ты взойдёшь на московском ветру,
От любви – совершенно нагая.
А я памяти стёкла протру,
Чтобы в них не смотрелась другая.

Васильковый распарится лёд
В двух бокалах шампанского чая.
Гололёд моих глаз, гололёд
На ресницах тебя укачает.

И всамделишный Ангел слетит
Белой птицей – с рождественской ёлки.
И осколки луны – конфетти
Лягут снегом на книжные полки...

То – не явь. То – модель Рождества.

...Дева спит, ей сегодня приснится
Ангел, шепчущий в ухо слова,
Что она теперь – в небе Царица.

Вифлеем запорошит снежком,
Непонятно откуда сошедшим.
И пройдётся по небу стежком
Путь волхвов, за звездою пришедших.

И Младенец откроет глаза.
И звезда остановит движенье.
И откроются вдруг небеса
С сонмом ангелов, ждавших Рожденья...

...А в московской бессонной ночи
Будет царствовать белая вьюга.
И в огне негасимой свечи
Мы с тобою увидим друг друга...

2005-2006



Из цикла
«Не по календарю»


Питер Брейгель. Охотники на снегу

По Брейгелю, в горах уже зима.
Охотники гуляют от ума.
Сочатся небом вздувшиеся реки.
И на холсте, распятом в облаках,
Рисует Некто с дудочкой в руках
Последнюю мечту о человеке.

Как тонок наст нетронутой любви!
Дыханьем дня его не продави.
Такая тяжесть в воздухе повисла,
Что кажется – вот-вот ударит лёд.
И всё у нас тогда произойдёт.
И ничему уже не будет смысла.


Между нами

Между нами, мёртвыми, говоря,
Что там каркают вороны января
И кому в небесах не спится?
Нам на кладбище старенький Дед Мороз,
Позабыв про выслугу и склероз,
Тащит водку – опохмелиться...

Тени, тени прошлого – по кустам.
Небеса прилипли к моим устам.
И уже не сказать ни слова.
...Уходящий Будда глядит наверх,
Где, раскинув руки, как птица стерх,
Продолжается тень Христова.


* * *

Зализываю раны сентября.
Смертельные, по правде говоря.
По правде говоря, и сам я умер.
Я умер. И пишу вам из Сети,
Где бродят души мёртвые. Прости
Нас, Господи, за этот вечный зуммер.

Я помню всё. Я всё давно забыл.
Я помню, как в наш дом он приходил –
Один, второй, и третий, и четвёртый...
Она ждала. Поила их собой,
Пока Земля крутилась вразнобой
Фальшивою пластинкою затёртой.

Я девочкой – колдунью называл.
Я душу ей, бездушной, отдавал.
Она брала. И не было мне сладу
Ни с пустотою, воющей внутри,
Ни с песенкой, продутой на пари.
Я сам себя подталкивал к распаду.

Теперь неважно, как и почему
Не стало Бога – солнцу моему.
Его не стало. И её не стало.
А я живу, врастая, как прибой,
В подкладку неба, голубой подбой...
И крутится Земля, как калевала.


Твоя зима

Если санным снегом прорезан дом
И олени бегут поверх –
Значит, смысла нет бередить о том
И кидаться, как пёс, на снег.

Новый Год приходит не потому,
Что ты холоден и горяч.
Просто дед мороз завелся в дому –
И не выгнать его, хоть плачь!

У твоей зимы даже смерти нет –
Смерть над нищими не вольна.
И плывёт под звёздами её свет,
Раздавая нам имена.