| ПОЭЗИЯ | Выпуск 39 |
|
* * * Не люблю бродить по свету, Впечатлений я боюсь. Мне милее в жизни этой Перемигиванье муз. Форма жёсткая сонета И двустишье-карапуз Мне дороже всей планеты Всех бесформенных медуз. Прибалтийские венеты, Древний житель Сиракуз Интереснее, чем где-то Обитающий француз. Треугольников высоты, Спуски их гипотенуз Экзотичнее Дакоты, Много круче, чем Эльбрус. Что мне чьи-нибудь пенаты, Дикари в гирляндах бус, Султанаты, эмираты – Я на эти суррогаты Ни за что не подпишусь. То ли дело затхлость быта Вишер, Будогощей, Руз И горящие ланиты Дашек, Стешек да Марусь, Новорусские бандиты И пииты а ля рюс, Над рекою куст ракиты, Пост-Советский-бля-Союз! Я люблю родного мата Чистоту и перегруз, Маму, сына, друга, брата И футбольного фаната (За его растущий ус), Покрова люблю закаты, Комара его укус, Мужиков его поддатых, Гриб, который толстопуз, Плюс московские бронхиты (И ангины тоже), плюс Вечного антисемита (Без него я удавлюсь), И Кибирова цитаты, И его открытый шлюз (От стихов его наката Я воистину тащусь!), И домашние штиблеты, Пиджачишко, что кургуз, Тот вопрос, что, без ответа, Назревает, точно флюс, Плюс салаты-винегреты, Бабушкин – на манке – мусс, И капустные котлеты, И сырок, что заскоруз, Водочку да сигареты (Всё не брошу, как ни тщусь) И разбег того сонета, На котором я споткнусь, Силу промискуитета И моих семейных уз, И, конечно, лето, лето: Звук и запах, цвет и вкус! * * * Какую б рифму ни разъял ты, Играя с жизнью в буриме, Услышав раз ночные гвалты Цикад, в игре ни бе ни ме Не смыслящих, живёшь в дерьме, Всю зиму звук июльской Ялты Держа в уме. * * * Декабрь, январь, февраль... Я без конца готов, Питомец холодов и выкормыш метелей, Рискуя нехристем прослыть и пустомелей, Как мантры, распевать дурной месяцеслов – Чтоб, лёгкость обретя, стать солнечным, как гелий, И, улетучившись из колбы пестунов, Из долгих хвойных лап метелей, холодов, Кладбищенских венков и новогодних елей, Случиться в воздухе прозрачных акварелей Под колонковой кистью новых мастеров (Грядущих маев или будущих апрелей) – И, вея по дворам, пасхальною неделей Мешать сумбурный перезвон колоколов Со светлым благовестом спятивших качелей. Декабрь. 1986-й О Господи! дай волю к бытию, Не отнимай спасительного шанса Ещё при этой жизни, на краю Российского чумного ренессанса Перерасти иронию свою. * * * Я – узник собственной квартиры: Гляжу в окно, сижу на стуле, Брожу от койки до сортира, Прогулка... разве что, в июле. Со мной жена сидит, как дура, Лет двадцать кряду мне мирволя, Моя любимая натура, Вторая, alter ego – Оля. Примазавшись к чужому дару, Блатные баловни неволи, В застенке мы живём на шару, Как прошлый век – на антресоли. Без толку день и ночь на пару Стоят в тюремном карауле: На раз, не покидая нары, Мы время с Олей обманули, Когда с изяществом факира Она, как зайца из кастрюли, Исторгла из иного мира И предъявила мне сынулю. Рояля вскормленник и гуру, Он, подчиняясь высшей силе, Приял любовь клавиатуры – И воспылал в её горниле. Пока в ангине до измора Он приручал свои триоли, Какие гнойные миноры Его душили и бороли! В бою со смертью нашей форой Он стал, но сознаёт едва ли, Что нам не жизнь, но вечность впору, Когда садится он к роялю. Тогда за окнами квартиры – Ни дня, ни ночи – как вначале, Как в первый день творенья мира И, может быть, в его финале. Но мы не можем без надзора: Во времени зияют дыры – И нас этапом из затвора За сыном вслед, сорвав запоры, Ведут иные конвоиры: Его воздушные кумиры, Его глубинные кошмары, Птенцы зенита и надира, Как Божий дар и Божья кара, Гонцы гармонии и меры (Давинчемоцартогомеры), Посланцы ужаса и мора (Освенцимогулагоморры), Одни – как тяжкие омары, Другие – невесомей моли, Нам знаки подают бемоли, И, путь нащупывая яро, Ползут диезы и бекары. Порхают доремифасоли... На Автозаводской или Зимняя песенка Адама Мороз ли долог, шуба ль Сносилась к февралю (Зима идёт на убыль, Но жизнь летит к нулю) – Так холодно, что гибель Я чую как свою Единственную прибыль В убыточном краю... * * * Нет, не зима – но первые зазимки, Встревоженный роящийся снежок. Он выпал мне как будто для разминки, Как будущего действия пролог, Чтоб небо показалось мне с овчинку, Чтоб я почувствовать сегодня смог – Ещё в ноябрьской стадии личинки – Сухое жало тающей снежинки, Залётной смерти резкий холодок. |
|
|
|