| ПОЭЗИЯ | Выпуск 48 |
|
* * * Мир чертила ирреальный Звукопись внутри стекла – Конусно-пирамидальный, С гранями добра и зла И с глубокими глазами, Обнажающими дно Жизни, чьи все стёкла сами Видят нечто – что дано Человеческому мозгу Лишь на миг в себя глотнуть, Словно свежий, чистый воздух В еле дышащую грудь... * * * Или мир таким стал – Или я совершенно другой, Только слышу обвал Всех светил за моею спиной. И вокруг – темнота, И надежда – как первая ложь. Жизнь давно уж не та, На которую был я похож. С миром я разлучён. Но не поздно ль всё снова начать? Или вновь станет сном На болоте спасения гать? Вытек времени глаз, Растекаясь по чёрным камням. Я и счастья не спас – И печаль свою звёздам отдам. Этих дней эпизод – Или целая жизнь на кону? Мир вслепую бредёт, Мою душу скрывая в плену... Как в трясину, во мрак Я затянутым быть обречён. Жаль, что вышло не так Наяву, как предсказывал сон... * * * По городу, окутанному ветром, Трепещущему крышами домов, По городу, где в спящем духе ретро Едва услышан новых линий зов, По городу, смешному и не очень, Который переполнен пустотой, Иду, своей судьбою заморочен, От смеси грусти с радостью хмельной... * * * Сотней замёрзших по капелькам рек Долго спадает с божественной выси Лёгкий, наполненный радостью снег... Он всё подмигивает и искрится, Старый знакомый, холодный чудак, И за одежду цепляется, словно Хочет сказать: «Ну, постой, как же так? Что не глядишь, как спокойно и ровно Я разбиваюсь о землю? Мой рок Так предписал – становиться водою»... Снег от паденья уже изнемог. Будто свой горький, как жизнь, порошок Через окно кто-то высыпал, стоя Перед вопросом: «Зачем это мне? Ведь только Богу известен итог мой»... Падает снег... По его белизне, Медленно тающей в сладкой истоме, Завтра пройдусь и не знаю пока, Что затрещит под моими ногами: Или то снежная наша тоска, Или покой, что окутан снегами? * * * Как фалды, за мною – солёная память, И вынужден я, чтоб убрать её прочь, Частицу себя в неизвестность отправить, Из горла исторгнуть её во всю мочь Отчаянным криком, часть пройденной жизни В конверт заключить сургучовым замком, За шею схватить её крепко и стиснуть, – Всё то задушить, с чем до боли знаком. Шлейф памяти, скомкав движенья и нервы, За мной превращается в ржавую цепь, Ведущую с мира, где каждый был первым, Туда, где разыгран последний вертеп. Там – дикий процесс раздевания кожи, Там будущность видится бабьей молвой, И сущность моя на себя не похожа, Но всё же... О, Боже, по-прежнему всё же Никак, истрепавшись до крови, не может Убить в себе памяти огненный слой... |
|
|
|