| ПОЭЗИЯ | Выпуск 56 |
|
Под ровным небом осени я бы проснулась неподалёку от Снегирей во времени уравновешенном мелкими гирьками с м о т р и т е – п р и к л е и л о с ь к дымку над убогонькой кухней – ржание лошади к сумеркам рыжим – душа а к сердцу реликтовому – летальный сон трав Пригородный воздух где Снегири? где Дедовск? Истра? промозглый и пригородный воздух и пахнет серым снегом и покоем и время затвердело как кристалл пронзительно сверкает в свете солнца В сумерках над поляной сгущаются вещие сумерки на серебристой и почернелой скамейке горюет блаженный ребёнок а у торговой палатки пестреют в беспамятстве степные арбузы и вязнут в густой темноте люди плоды и деревья а выше будто ошибка какая от облака розового узенькой щепкой соринкой беззвучной и невесомой летит-пролетает душа моя бедная лёгкий-совсем-самолёт Московское утро и спряталось это светящееся как фонарик в укромный твой сон точно ребёнок испуганный под одеяло лежит и не шелохнётся и открывает огромный с марками синими и сургучной печатью конверт а в нём буквы таинственные на желтоватой бумаге а за ними как заколдованные стоят облака и дорога восходит на гору тёмный лес приближается щебечут вещие птицы но что-то выталкивает тебя из смертельного этого сна в серое с дождиком нудным московское утро в холодную осень Без запятых и без точек небо осеннее в берегах тёмных крыш не испить его не исправить не остановить Неуловимо прозрачно на этом крошечном острове возле шоссе замкнуто тишайшее время когда мы уходим и совпадаем с неуловимо-прозрачной сотканной из ничего нашей душой На-час-на-два откуда здесь густой и терпкий дух травы и солнцепёка и лабиринт дорожек так запутан и клумбы и календула и пчёлы и велосипедистка на гремящем и стареньком велосипеде проносится стремглав когда мы входим в знакомый этот парк на-час-на-два-на-вечность и открываем калитку августа тугую В тени своей жизни будто и не было ничего будто всё позади время пустых разговоров ватные лица неизбежность ритма подземки слушайте с л ы ш и т е белых стен вековых плодоносящий покой облако благодатное над мирной поляной дух иван-чая клевера и душицы шумливое насекомое царство в тени своей жизни в тени своей смерти всё дышит любовью На Соколиной горе ночью в половине второго не в парке южного Крыма с зеленоватыми ускользающими огоньками в тёмной листве не на жарком степном косогоре вольного детства а в этой комнате на Соколиной горе где не ясно когда гора идёт в гору именно здесь сияет тебе этот жалобный свет будто в тусклом вагоне когда за стеклом темнота а поезд остановился и охватывает тебя безмерное небо никогда его до конца не понять |
|
|
|