| ПОЭЗИЯ | Выпуск 16 |
|
* * * Внутри Днепра мне родина кругом. Свернись калачиком, фундаментальный витязь – течением доставлены сюда побед твоих свинцовые суда. Литовский князь поддерживает связь с литовцами посредством рачьей почты, на рыбьем воздухе, на взорванном железе спит конница татарская в разрезе. Скатился полумесяц-мудозвон, и свастика, шершавая царица, в фарватер, и с пленительных высот им баба русская тупым мечом грозится. * * * Здесь будет тайский ресторан, а там – дурдом для хромоножек, и тапочки из бересты, и платья белые в горошек. К весне бедняжку приберут, уложат во хрустальный короб, над коробом еловый сруб, а рядом – огроменный город. Здесь будут фильтровать базар, а там – лечить электрошоком, и можно будет поводить туда-сюда ленивым оком, смотреть, но внутрь не заходить. * * * сердобольная бабка нашла в сугробе за гаражами грела в сухих ладошках вымыла в керосине чистеньким положила сохнуть на подоконник сидела и вспоминала о сене сыночке сыне думала время времечко держали за хвост держали было оно и нет как дихторша говорила крыл моих облак слышен уже над пятыми этажами хорошо хоть квартирка на Пресне отходит сыночку сыне вот и подсох соколик вымытый в керосине зубоньки жемчуга глазоньки самоцветы вот он опять дрожит носится над дворами и если это не голос то что же это * * * Крестьянка поёт о морозе и вот настаёт зима. С бычьим упорством снегa валят на Коростышев, и ноет крестьянкино сердце, как будто и вправду – душа попросит – "морозь меня" – и кто-то её услышит. Небосвод безобразен, как левый глаз парикмахерши из райцентра, Васильченко Зинаиды, и закован нерукотворный источник в стальной каркас, в то время как правый – удивительный, тёмно-синий. |
|
|
|