| ПОЭЗИЯ | Выпуск 20 |
|
* * * Ни веры кусок, ни акр Вероны, Ни даже ландшафт эшафота, То падает снег топором под крики вороны За ворот, врата поворота Направо открыты, за ними ни шагу Без политической карты, упрямо Метель сочиняет са-агу, А ноги всё прямо, прямо… Мой первый невинно-январский, С повинной столице на плечи, Под ноги Москвы кабацкой, Мой первый, последний встречный. Ну что же, где кнут, там и пряник, Свободы никто не заметит, Огромное небо манит, Играют на улице дети. Мосты, переулки, стены, Сочельник и ты - бездомный. И дождь до рассвета белый, И снег до заката мокрый. * * * Минорные звуки, медленно переходящие в обшарпанность потолка, В обыденность фраз, услышанных накануне, Являют собой огарок свечи, придуманный стакан молока Или чая, предполагая за форточкой полнолуние. Пятиконечность руки заставляет задуматься над звездой, Будучи в небе, она лишена очага лишений, Прямые углы бесконечных комнат не искривить слезой, т.к. слеза не стрелы, то ей не нужны мишени. Желтизна фотографий и стен составляют осенний прогноз, чету, Что проносится над полуночным городом (калейдоскопом огней и линий). Я смотрю на всё это и подвожу черту, Как бы рисуя стебель перерождённых лилий. Москва 2001
* * * Лестница, я поднимаюсь по лестнице к прошлому октябрю, Вбегаю в распахнутые двери стеклянные, чистые, с первым морозом на обветренных губах. Я открываю окна, которые смотрят наружу. Там в летних лучах качают планету красные маки. 3 ноября 2001 г.
|
|
|
|