| ПОЭЗИЯ | Выпуск 26 |
|
Лето. Рим. Театр Был жадный шторм у берегов Колхиды …и Гоголь изумленный стоит и смотрит каменные сны… …………………………………………………… Был город-сон… Был древний Рим и шорох какого-то нездешнего растенья. Зрел виноград на лоджиях, и ниши светились алым гротом и гранатом, горели театрально и светло. Дымился Форум… Дул ночной сирокко, и душно пахло гроздьями гвоздики… Где это было? Отцветало лето, как пурпур снов в альковной тьме короны. Кончалось Время: город ждал пророка, По площади метались эвридики, и Август шел по улицам Вероны - Тогда сбылось пророчество поэта… 1970 Из детства (лето 45-го) …Просыпаюсь рано поутру: За окном отец мой на ветру... Ждет, когда закончится метель Переждать бы эту канитель. Поздно... Мутно небо. Ночь мутна. Улица белее полотна. Утро, ночь ли - не видать ни зги. Камни прочно встали, как враги. Черный забинтованный трамвай. Дед роняет хлеба каравай. Папа входит в сумрачный подъезд. За спиной - война, Россия, Брест. Долгая горячая страда, Битая незрячая страна. ...Из развалин тянет тишиной, Теплым ветром, гильзами, травой. Позади - беда и лазарет. Впереди - Синай и Назарет. Танки, разогретые весной, Лето сорок пятого и зной... Папа рослый, сильный, молодой, Весело справляется с бедой. И, не зная, что сказать весне, Мама улыбается во сне... 1990 Лето …По деревьям ходят взрослые собаки, Лают листики, в кастрюльке закипает майский дождь… На дворе в пахучем и пушистом мраке Ливень тихо ест собачью кость… Одесса. Ночь. Привоз… (Ретро 2) А. Гланцу Лучше выпить и замерзнуть, сидя на скамье, лежа на сырой лужайке головой в траву, чем ходить на босу ногу в скуфье и семье земноводным детородным членом КПУ. Там на улице случайной - мерзкие дворы, где на улице случился с сучкою кобель, у дворцовой подворотни - взвод ГКЧП, чьим ударом подбородок въехал в Коктебель… Голословные газеты врут про дефицит, комсомольские отряды грузят самогон, у аптеки, у "Привоза" уголь антрацит - продают по номиналу по мешку вагон. …Звездам холодно и сыро в штате Мичиган, на пустынной Молдаванке кончен керосин, из ночного райотдела вышел мальчуган - младший брат Большого Брата и одесский сын… Начало Ночь молода, явился месяц строгий, и рельсы выплывают, как тритоны, из тьмы. Осенний теплый ливень глухо ходит по крышам… Я хорошо сегодня поработал. Оставим тревогу о судьбах мира. Час идет за часом. Наполним каждый теплом и добротой, высокой человечностью и скорбью… Собаки лают… Так тысячелетья собачий лай разносится над миром в такие ночи… Глохнет тишина, и в комнате нас только двое… Полночь. За окнами пустыми вышагивает мерно ночной патруль… но этот мир обманчив. Обманчив он, обманчив. Я не верю! Повсюду люди затевают войны… (Охота им играть, в войну, в неволе.) …………………………………………. …Прислушайся: копыта роют ночь. На огородах назревает тыква. Грозит взорваться голубой кавун… Как широко растянуты созвездья! Раскинулись, как звездные поместья, распаханные нивы черноты… И ветер, слетающий с надмирной высоты, вздыхает, как счастливая корова, и далеко еще до Гумилева… Читая Хлебникова Как мягкий зуб у кукурузного зерна до зелени млад и сладок я корневища слов из десен сна тащил наружу - бескровно и легко - цингой расшатанные клубни с грядок. Ах, Господи, зачем ты выпустил из пены удила нам напоказ сквозь белизну чистейших гор Кавказа как будто пахнущий попоной князь им помахал у веселящегося глаза. Прожилки утра на перламутровом белке коней, голеностопных жил костлявых ног побеги и завязь влажных гланд у перебитых пней, где ржущих лошадей ловили радостно худые печенеги… 1970 * * * Когда сияет жизнь в твоих глазах, Как золото портьер в картинах у Ван-Дейка, Когда лежит весь мир в таинственных слезах, - О, нет - тогда не скажешь: "Жизнь - копейка!" Но стоит ледяным ветрам подуть - И ты увидишь, как тебя завертит… Страшись забыться. Берегись уснуть - И пишешь, и живешь, и спишь на грани смерти. 1982 Элегия Шурику Рихтеру Ах, как плотен и высок на юге воздух. Сигареты "Прима" на столе… Вымыт подоконник. Ничего не просят Целомудренные нищие во сне. За витражиком окна играет лето. Соседка Нудельштофер моет рыбу во дворе… На клееночке цветы. Со стен портреты Смотрят в комнату, грустят об той поре. Кто внизу стоит, а кто наверх приходит. Игоречек, Шуня, ребе, Фимелэ или Мишель… Все равно. Задумавшись о Новом годе, Мама варит вермишель. Ветхий коврик, длинный пыльный туфель… Хлопоты мамули у конфорочки борща. В омуте зеркальном потонули Вещи. Да и память о вещах… Не придет, не постучит в окошко тепленький Гиршойхет, Не свернется на подушечке уютная Рахиль. И никто во сне не зашуршит, не охнет… Домик сносят… Пусто. Пыль. …Слишком плотен и высок на юге воздух. Сигареты "Прима" на столе… Вымыт подоконник. Ничего не просят Целомудренные нищие во сне. 1985 |
|
|
|