Русская литература Эстонии сегодня

Двадцать лет назад, с распадом Советского Союза, подавляющее большинство профессиональных литераторов, писавших на русском языке, было тихо изгнано из Союза писателей Эстонии (бывшей Эстонской ССР). За редким исключением некоторых русскоязычных переводчиков эстонской литературы и тех, кто сумел убедить эстонских коллег в своей «нерусскости». Русские же писатели очутились на распутье. Да кому нужна сейчас литература вообще, говорили некоторые из них. Литературный процесс оказался нарушен. Предстояло его воссоздать, невзирая на трудности и лишения. Отношение официальной Эстонии к России, к русской части народа Эстонии назвать дружелюбным трудно. До сих пор в политической верхушке и в определённых кругах республики процветает откровенная русофобия. Тем не менее, русский литературный процесс в Эстонии и в Прибалтике в целом был всё-таки восстановлен и продолжает развиваться. Об этом беседуют руководитель Русской писательской организации Эстонии Владимир Илляшевич и литературный редактор международного литературного журнала «Балтика» Ольга Майер (Таллин).

Ольга Майер: Благодаря усилиям тех, кому не безразлична судьба русской литературы в Прибалтике, за прошедшие семнадцать лет вышло более 150 книг, что стало главным итогом деятельности Русской писательской организации в Эстонии. В 1995 году ты предложил Русской фракции Государственного собрания Эстонской Республики (парламент; эст. – Рийгикогу) учредить ежегодную Республиканскую общественную премию по культуре имени Игоря Северянина, которой вот уже 16 лет награждаются деятели, внесшие заметный вклад в развитие русской культуры Эстонии и в развитие связей между русской и эстонской культурами…

Владимир Илляшевич: …Затем, в 1998 году, было создано Объединение русских литераторов Эстонии (ОРЛЭ), в который, для поддержки этого самодеятельного литературного объединения, вошли также несколько членов Союза писателей России. В начале 1999 года мы при поддержке СП России создали Международную литературную премию имени Ф.М.Достоевского, жизнь и раннее творчество которого были тесно связаны с Ревелем. К юбилейной дате – 180-летия со дня рождения великого писателя, 30 октября 2001 года – первыми лауреатами этой премии стали Валентин Распутин и известный норвежский русист, который перевёл более 60 книг русской классики на норвежский язык, профессор университета Осло Гейр Хьетсо, а дипломантами – писатели из Эстонии Уно Лахт и Иван Иванов. Впоследствии лауреатами избирались также российские писатели Борис Тарасов, нынешний ректор Литературного института им. Горького в Москве, автор романов из отечественной истории Валерий Ганичев, а 31 октября 2011 года в Таллине лауреатская награда была вручена писателю Альберту Лиханову, президенту Международной ассоциации Детских фондов. В числе обладателей дипломов премии – автор первого перевода на эстонский язык воспоминаний Анны Григорьевны Достоевской (Сниткиной), Марет Кайк, председатель Ассоциации русских писателей Латвии Анатолий Буйлов, Ростислав Титов и Василий Сазонов (оба из Таллина).

В 2001 году была юридически зарегистрирована Русская писательская организация Эстонии под названием «Эстонское отделение Союза писателей России». Будучи инициатором её создания я пригласил Ростислава Титова (член СП СССР и Эстонии с 1965 года) и жившего в городе Пярну Ивана Гавриловича Иванова (член СПР; 1929–2009), природный прозаический талант которого так очевидно признавал в своё время Давид Самойлов. Немного позднее к ним присоединились известные эстонские писатели Уно Лахт (1924–2008), Велло Латтик (1935–2007) и Юри Пярни (1939–2009). Эти деятели эстонской литературы, люди очень совестливые, продолжали интересоваться русским литературным наследием и сегодняшним днём литературной жизни, как в России, так и в Прибалтике. Так было положено начало писательскому сообществу, члены которого ныне шефствуют над большинством действующих в настоящее время русских литературных объединений, клубов и кружков по всей республике.

О.М.: Примерно 100 литераторов, самых разных жанров и уровней мастерства, составляет Русское литературное сообщество Эстонии. В Эстонском отделении Союза писателей России – 12 человек, постоянно проживающих в Эстонии. Сложилось так, что это количество не меняется....

В.И.: Количество не меняется, но происходит процесс постоянного обновления.

Увы, человеческий век короток… Да и писательская организация никак не может быть массовой. Надо сказать, что, в отличие от поэта, прозаик, при всех литературных талантах и способностях, рождается всё же самой прожитой жизнью, опытом её. Поэзия – мистическое предвосхищение, проза – переживания и познание жизни. В отличие от всех других видов культурной деятельности человека, литература является системной, культурообразующей. Что скажет артист со сцены или с экрана, если писатель не напишет. Или что станцуют в балете, если нет либретто. Кто скажет «неудобную» правду правителю? При этом, именно в литературе, в диалоге писателя и читателя сохраняется духовная интимность общения, общих переживаний и, так сказать, «равенство, равноправие сторон». Читатель внутренне «беседует» с писателем, соглашается и спорит, а не просто созерцает и сопереживает.

Писатели – сложная публика, каждый из них, как говорится, «штучный». Отрадно, что у нас собираются люди искренне любящие русскую литературу и умеющие писать, им есть, что сказать.

В составе СП Эстонии, кстати, три сотни членов. Говоря об эстонском литературном наследии хочу отметить, что лично мне близко творчество Эдуарда Вильде, Лидии Койдулы, Оскара Лутса, Юхана Вийдинга, Арви Сийга, Раймонда Каугвера, Уно Лахта, Рудольфа Риммеля… Читаю, конечно, в оригинале, т.к. владею эстонским языком на уровне родного. Все они были предельно честны, по крайней мере, перед самими собой. Говоря о маститых современных эстонских писателях, следует отметить, что они, как говорится, ныне тоже не на слуху, хотя и сохранили свой прежний авторитет в народе и вклад их в сокровищницу национальной культуры не малый. Можно назвать, к примеру, имена Матса Траата, Яана Каплинского, Рейна Вейдеманна, Юло Туулика или Реэт Куду… На Реэт, между прочим, недавно обрушилась эстонская пресса за её честные и нелицеприятные для русофобствующей политической верхушки страны высказывания в защиту прав русского населения Эстонии, большинство из которого двадцать лет назад в одночасье превратили в «оккупантов», в т.н. «неграждан» или, как у нас говорят «негров». …Из эстонских поэтов более молодого поколения назвал бы Карла-Мартина Синиярва. Кстати, ныне он является председателем Союза писателей Эстонии, но о нём говорю вовсе не по поводу высокого литературного чина. Просто, как говорится, лично им всем, есть дело до человеческих душ, а это многого стоит…

О.М.: В 2004 году в Таллине появился на свет международный литературный журнал «Балтика». В Эстонии этот журнал сразу же нашёл своих почитателей. Люди постарше помнят, как «Балтика» возмещала отсутствующую в стране русскую «некоммерческую» литературу, рассматривая произведения «не раскрученных» критикой писателей только с точки зрения эстетической и интеллектуальной ценности. Редакция «Балтики» выносила на журнальные страницы самую острую публицистику, давая возможность авторам сказать ту «горькую» правду, опубликовать которую решится не каждый журнал. «Балтика» – это и духовное наследие, накопленное в православной ипостаси прибалтийского бытия, начиная с X–XI веков, и диалоговая площадка между российской «материковой» и прибалтийской литературами.

Калининград, Псков, Москва, Петербург... и не перечислить сейчас всех регионов России, писатели которых публиковались в нашем журнале. Не могу не вспомнить далёкий Екатеринбург, где живёт наш друг, успешно работающий как в жанре поэзии, так и прозы, председатель Ассоциации писателей Сибири и Урала Александр Кердан. Публиковались в «Балтике» Валентин Распутин и Борис Тарасов, посетившие республику по приглашению писательской организации. За десять лет у нас в гостях побывало не менее пяти десятков очень авторитетных российских писателей. Сравнительно недавно с успехом выступил перед читательской аудиторией Эстонии Юрий Поляков, главный редактор «ЛГ»…

В.И.: По поводу «горькой правды» и власти: в конце 1980-х годов эстонский интеллектуал и настоящий учёный, академик АН СССР Густав Наан в одной нашей беседе выразился в том смысле, что в извечном и диалектическом противостоянии власти и духа, в конечном итоге, всё равно победит дух. «Все помнят Сократа, но кто помнит о тех, кто властвовал во времена Сократа?» – иронично добавлял он, когда критиковал не в меру расходившихся в национальном ажиотаже и в русофобии представителей власти. Эстонская литература выросла из русской. Вряд ли кто-нибудь из эстонских писателей и литературоведов осмелится оспаривать этот довод. Необходим диалог с эстонской национальной творческой элитой. Сейчас вся проблема упирается в один вопрос – готова ли она, со своей стороны, к такому диалогу? Вопрос, к сожалению, пока остаётся риторическим.

О.М.: В 2005 году в России, под эгидой Российской Академии Наук (РАН) и Правительства Москвы, вышел 1-й том семитомной Антологии «Современное русское зарубежье» (Проза и поэзия»). В нём достойно были представлены образцы современного литературного творчества из Эстонии – рассказы и новеллы Владимира Илляшевича и Александра Уриса, повесть Юрия Васильевича Фролова (1930–2009), эмоционально яркая и «жёсткая» в правде поэзия Геннадия Верещагина (Пярну), наполненные жизненной мудрости стихи Владимира Александровича Жилкина (1937–2009) из Кохтла-Ярве и тонкие лиричные и ироничные поэтические произведения Геннадия Кузнецова. В 4-м томе Антологии (Публицистика) в 2008 году – одна из публицистических работ В.Илляшевича. Очень удачны, судя по интересу со стороны читателей, историко-биографические книги Геннадия Кузнецова и Марата Гайнуллина, лауреата Северянинской премии за книгу (в соавторстве с Валерией Бобылёвой) «Эстонская Пушкиниана».

О публицистическом жанре историко-биографической прозы, содержащем достаточно фундаментальные выводы и наблюдения историософского уровня, следует сказать особо. Именно эти книги в наибольшей степени востребованы сейчас активной частью русского сообщества, читательской аудиторией, так как они содержат очень много информации и осмысливают понятие «Русской Прибалтики». По-моему, популяризации этого жанра в Прибалтике постсоветского периода положили начало Ваши работы, начиная с 1994 года, когда ты начал в местной периодике серию публикаций материалов на эту тему под рубрикой «Эстляндские были». Сегодня востребованность такой литературы очевидна, и многие авторы начали писать на тему истории культуры. Людям необходимо чувствовать себя не «чужаками», а укоренёнными, и через такое ощущение принять прибалтийскую землю, как родную – переплестись корнями. Личность человека начинается с самоопределения в плане культурно-исторической принадлежности.

В.И.: Десять веков назад, с началом христианизации большей части нынешней Прибалтики силами православной Церкви и её миссионеров, началась и христианская, а значит, собственно, и европейская часть истории прибалтийских народов и живших здесь предков русских, которые отнюдь не являются «пришлыми», а вполне коренным населением или, как принято говорить в научной среде, автохтонным. Формальной точкой отсчёта христианства в Эстонии и Латвии (Ливонии) принято считать установленный факт: строительство в 1030 году киевским князем Ярославом Мудрым (в крещении – Георгием, Юрием) двух храмов – во имя Св. Георгия Победоносца и Св.Николая в местечке Тарбату, на месте нынешнего Тарту, а также основание этого города под названием «Юрьев». Церковь была тогда единой, и собственно католицизма ещё не существовало. Не случайно в эстонском языке есть слова, несущие цивилизационные смыслы, и пришли они именно из русского языка: «рист» – от «крест», «раамат» (книга!) – от «грамота»… На латышском языке тоже есть такие слова – от русского «свеча», например. На финском языке – «рааматту» – «книга книг», Библия, ведь юго-восточные земли нынешней Финляндии были под влиянием Новгородского княжества.

Солидная историко-биографическая публицистика и исследования помогают самоопределиться русскому прибалтийскому сообществу, а также помогают эстонцам и интересующимся россиянам понимать, что Прибалтика не была и не будет «отрезанным ломтем» или явлением «чужеродным» в русском этнокультурном и духовном ареале.

О.М.: Русские писатели Эстонии, привыкли выживать сами. Никакой серьёзной материальной поддержки ни от России, ни тем более от Эстонии, они не получают. Тем не менее, литература живёт. Выразительны стихи Василия Сазонова, поэта точного в метафорах, строгого к пустословию. Обращение к чудесному образному языку русской былины, к нормам русской оды и знание исторического материала свойственны творчеству поэта-песенника Георгия Георгиевского (Кохтла-Ярве), «цветаевский» акварельный колорит присущ поэзии Авроры Невмержицкой, а тихая пронзительность – творчеству Людмилы Семёновой. «Срезы реальной жизни» в прозе Ростислава Титова, три автобиографические книги о жизни моряков Эстонии во второй половине 20-го века Льва Веселова и «картинки из современной жизни» Александра Уриса увлекают нас неброской романтикой героев, не утерявших вкуса к жизни, несмотря на все пережитые невзгоды, лишения и испытания.

В.И.: Если не считать весьма и весьма эпизодического участия в реализации некоторых разовых проектов со стороны фонда «Русский Мир» и Московского Дома соотечественника, то выживаем все эти годы, конечно, сами. Не без поддержки нынешнего российского посла Ю.Н.Мерзлякова и российских коллег, которые тоже не богаты и поэтому их поддержка, пусть лишь моральная, очень важна. Что же касается в целом каких-то материальных средств для поддержки русского языка и литературы зарубежья, то иной раз мне представляется каким-то театром абсурда, когда всё время слышишь из уст высоких российских начальников о необходимости такой поддержки и при этом неизменно приводятся ссылки на великих русских писателей, а средства часто выделяются не на содействие реальным проектам русского зарубежья, таким как международный литературный журнал «Балтика» и другие издания, а на какую-нибудь формальную конференцию или «учебный процесс» типа «русский язык как иностранный для глухонемых иностранцев». Вместо того, чтобы доводить до учительства, до молодёжи, интеллигенции и вообще читателей Эстонии, Прибалтики образцы добротной литературы и честной публицистики, включая российских авторов, как говорится, без купюр и цензуры, или исследования о плодотворной совместной русско-прибалтийской истории, в том числе новейшей, то и дело сталкиваешься с совсем иным, например, с показушными мероприятиями наподобие «пушкины всей Земли – объединяйтесь!». Шоу, да и только. Кому это надо? Самим организаторам? Для чего – догадайтесь сами… А ведь средства Россия выделяет просто громадные, да только мы их, в сущности, не видим, в том числе по проектам, совместным с российскими коллегами-писателями.

Здесь особое значение имеет также работа по переводу на прибалтийские и другие языки качественной русской литературы. Таковая сейчас, можно сказать, напрочь отсутствует. Тем временем у нас есть примеры несомненных удач – перевод на эстонский язык Юри Пярни «Огненного ангела» Валерия Брюсова и сборника рассказов и повестей Валентина Распутина, составленная автором и изданная специально для эстонского читателя (кстати, мы профинансировали издание за свой счёт!). Юри Августович, до своей кончины, успел почти завершить работу над первым переводом на эстонский язык «Выбранных мест из переписки с друзьями» Гоголя в год празднования 200-летия с рождения писателя (2009), но интерес с российской стороны, в первую очередь, посольства, как-то вдруг пропал.

Очевидно, что минимальное воспроизводство русской интеллектуальной элиты возможно лишь при поддержке реальных процессов, в первую очередь русского литературного процесса. Ведь посредством русской литературы прививаются определённые ценности всей интеллигенции, включая научную, художественную и театральную. А как влиять, в конструктивном плане, на эстонскую общественность, если не посредством переводов на эстонский язык лучших образцов современной русской прозы, поэзии и ныне очень востребованной историко-биографической публицистики?...

О.М.: Нет-нет да приходит в голову любопытное сопоставление: ты – писатель эстонско-украинско-польского происхождения, посвятил себя русской литературе, называешь себя русским писателем…

В.И.: … Ты тоже, совершенно русский человек немецко-русско-турецкого замеса, в недалёком прошлом была лауреатом международного Пушкинского конкурса среди представителей именно русской словесности. Национальность не является абсолютным критерием принадлежности к определённой культуре. Здесь имеет значение уникальный критерий, сформулированный потомком петровского «эфиопа» Абрама Ганнибала и эстляндки Христины фон Шёберг – Пушкиным: «был эхо русского народа». Ревельский командант Ганнибал завёл в своём имении Суйда первые в российской империи картофельные поля, а его правнук стал «наше всё». В нём, в пушкинском критерии, весь смысл культурного самоопределения любого человека. Исконный москвич Лев Тарасов известен как французский писатель Анри Труайа, а Алексей Долгошев – как Алексис Раннит, эстонский писатель и литературовед, после войны – преподаватель американских университетов середины прошлого века. Чьим эхо являешься, тому и принадлежишь. Не национальность и даже не язык определяет культурный код личности, а принадлежность к системе духовно-культурных ценностей определённого народа. У нас в Эстонии есть деятели, которые иными языками, кроме как русским, не владеют, но «эхом русского народа» назвать их никак нельзя в силу антироссийских и антирусских взглядов и ценностей, которые они отстаивают.

О.М.: Летом прошлого года ты был награждён Президентом Российской Федерации Д.А.Медведевым государственной наградой – медалью Пушкина. Указ был именной и подписан 22 июня, в день 70-летия с начала Великой Отечественной войны. К тому времени вышла твоя новая книга «Прибалтийцы в Отечественную войну 1812 года». Грядёт празднование 200-летия победы над Наполеоном. Такое своеобразное совпадение получилось....

В.И.: Книга вышла из печати к 9 мая 2011 года, а представление на награду готовилось осенью 2010 – зимой 2011 года. У меня на тему Русской Прибалтики, российско-прибалтийских связей за минувшие пятнадцать лет вышло с десяток книг. В том числе четыре последние составили серию – «Прибалтийцы на российской дипломатической службе» (2005), «Русские судьбы Эстонии» (2007), «Прибалтийцы на российской государственной службе» (2009) и ныне – последняя, о 1812 годе. Кстати о прибалтийцах – старых прибалтийских родах, которых почему-то называют «прибалтийскими немцами», хоть по происхождению они не меньше русские, чем «немецкие». Большая часть родов пошла от родства с владетельными русскими княжескими фамилиями. С полоцкими, например. Зять Кутузова – Фердинанд (Фёдор) фон Тизенгаузен стал прообразом князя Болконского в эпизоде его ранения при Аустерлице, а бабушка у Фёдора – Иоанна Елизавета фон Баранова, а сам прибалтийский род Тизенгаузенов изначально пошёл от родства с внучкой полоцкого князя Вячко Борисовича, который, погиб в 1224 году при обороне Юрьева Ливонского (Тарту) от насевших крестоносцев.

Хоть пишу также художественную прозу, но сейчас на первом месте – миссия. Восстановление исторического наследия и справедливости – это не просто «любовь к отеческим гробам», а прежде всего осмысление истоков настоящей жизни и основа для понимания того, что ждёт нас в будущем, своего рода «воспоминание о будущем», на чём зиждется знаменитое пушкинское «самостоянье человека». Этому очень способствует увлекательнейшее занятия генеалогией, нашими корнями, «ретроразведкой», как это называет наш петербургский коллега Дмитрий Каралис, с целью прогнозов состояния общества в будущем. Не столь интересует «что, кто, где и когда», а ответы на вопросы «почему». Почему мы и общество такие, а не иные, и к чему можем прийти. Это – область не истории, а скорее историософии, философии истории в прикладном значении, это, прежде всего, влечёт писателя, а не «дорогие сердцу камни».

Награда носит имя русского гения – Пушкина, и это ко многому обязывает. Воспринимаю награду как знак признания заслуг всей писательской организации на поприще восстановления русского литературного процесса прибалтийском в зарубежье. Хочется ещё раз поблагодарить российского посла Юрия Николаевича Мерзлякова и сотрудников посольства за то, что они приняли ходатайства российских деятелей культуры, учли мои скромные труды и за внимание к русским прибалтийским писателям. Увы, не часто писателей награждают в наше время. Впрочем, оно и понятно. Писатели, чаще всего, «неудобные» люди. Вспомнить, хотя бы, «Дневник писателя» Достоевского и полемику, которая длится вокруг «Дневника» полтора столетия.