ПОЭЗИЯ Выпуск 13


В гостях у "Крещатика" Поэты Нью-Йорка


Владимир ДРУК
/ Нью-Йорк /

Пока ты не поймешь...



* * *

пока ты не поймешь что ты один
но состоящий из различных знаков
огня, воды, металла и земли,
замешанных однажды на любви

пока ты не поймешь что ты один
что мир един и всюду одинаков
а ты частично непереводим

пока ты не поймешь что ты один
иных уж нет, а те уже далече
что выпить нет, хотя еще не вечер
и все открыто, блин, а денег нет

и те кто пил с тобой – плывут вперед
и что моряк, похожий на дантеса
обмолвился – «он выпал из процесса»
когда ты встал и вышел из процесса
а на корме качает и клюет

пока ты не поймешь что ты один
что ты чужой на этом пароходе
где барышни еще дают в проходе
но в долг буфетчик больше не дает

пока ты не поймешь что ты один
один как свист, как чаиник, как разведчик,
который за товарищей ответчик
по всем статьям партийно-гнездовым

пока ты не поймешь что будет день
и будет ночь когда тебя не будет
и что единый проездной билет
на этот месяц – скажем на январь
или апрель
переживет тебя и станет вечным

и первый встречный – он же вечный жид –
у входа встретит и не убежит
и выдаст новый проездной билет
и ты поимешь, что смерти в жизни нет
что смерти нет и никогда не будет

и что по этой стрит плывет процесс
но что тебе до этого процесса
но что тебе до этого матроса
когда с тобою рядом спит принцесса
веселая принцесса рядом спит

Расшибалочка

            «пестик-пестик, я тычинка»
            памяти Нины Искренко и
            Жени Михельсона


слышишь слышишь
пахнет смертью
пахнет смертью
волосами
в день погожий
слышишь слышишь
вот прохожий
пахнет смертью
труляля

мы живем посередине
в промежутке
между прочим
на трамвайной остановке
за обедом,
за экраном

в этой очереди длинной
все по блату по знакомству
вот и мы с тобой знакомы
опа-опа
труляля

здравствуй утро до свиданья
здравствуй семя молодое
получается как надо
получается всегда

где ты, Нина
где ты, Женя
где тот пестик на который
мы повесим наши мысли
наши дни и города

опа-опа едет поезд
опа-опа там кондуктор
где ты, Юра
где ты, Виктор
вы еще наверно живы
дует вектор в никуда

пахнет смертью и стихами
пахнет жареной картошкой
пахнет пивом
пахнет славой
пахнет свечкой
пахнет мамой

вот возьму и вставлю зубы
будут новенькие пломбы
вот возьму и вставлю клапан
будут новенькие тромбы

вот возьму и выйду в море
выйду в люди выпью водки
на соседней остановке
где горячая ламбада

вот возьму и вставлю пробку
вставлю в дырку
чтоб не дуло

вот возьму открою помпу
вставлю в вену чтоб качало
чтоб качало все сначала

опа-опа хрен моржовый
мы живем но не сдаемся
мы еще не стеклотара
мы еще не труляля

будет день – и будет видно
будет день – и будут деньги

будут деньги – будет слава
будет слава – будет мало

мало денег – много смысла
будет смысла – но посмертно

будет очень много смысла
будет радости навалом

будет смысл – будет осень
мы еще попылесосим

полетим широким клином
полетим сбиваясь в кучу
полетим сбиваясь в стаю

одноразовые птицы
просто так не умирают
никогда не умирают
одноразовые птицы


* * *

Подчиняемся римскому календарю.
Императоры смысла хрипят. На краю
образуем очкастый болезненый слой.
Тонок строй, жидковат, жутковат.
Жидоват.
По линейке торчим на зарю.

Гимн играет. Говнюк проверят число –
сколько нас уцелело.
Считай – пронесло.
Закури. Закурю.
Шесть утра. Пронесло.
Жрать охота. И жить, несмотря на число.
Жрать охота, курить, несмотря на судьбу –
Скромный номер чернильный
И прыщик на лбу.

Эта очередь тихо подходит к концу.
Эта очередь тихо подходит к Отцу.
Кто последний? Кто крайний?
Кто средний?

Днем – еще ничего, забываешься днем.
Научившись спрягать, говоришь ни о чем.
И бормочешь молитвы ночами.
Римский Папа, который вообще ни при чем,
пожимает плечами –
а я тут при чем?

Я стою – ты стоишь – мы стоим. На краю.
На военнном краю Иудеи.
Подчиняемся варварам.
Календарю?
Подчиняемся римской идее.


Шереметьево

я хочу быть понят своей страной
я хочу быть понят своей женой
я хочу купить себе проездной
и уехать к Б-гу на выходной

я хочу подключиться к саянской ГЭС
или просто включить из конфорки газ
я уже выпил КПСС
но еще не доехал до АДИДАС

этот город останется без меня
сиротою казанскою как вокзал
все останется так же – но без меня
все останется так, как я сказал

шереметьево выключу, словно свет
за собой погашу
но достанет бутылочку мой сосед
а я закурить у него попрошу

мы нальем по сто, а потом еще
и врубим свободу на полный звук
и сосед мне скажет: и ты, друк!
а я отвечу: налей еще!

я пил надежду из черепов
всех советских вождей
я был пионером в стране стихов
и птицей в стране гвоздей

но теперь все выпито, ночь пуста
и пора бутылки сдавать
и я как заяц боюсь куста
но кайф не дам поломать!

я время выключу словно свет –
даждь хлеб нам насущный днесь –
и в этой стране, где меня уже нет
я все-таки еще есть

декабрь, 1993



Назад
Содержание
Дальше