Гомер

Гомер
В.Сосноре

Кто я? Пророк? Просветитель? Урод?
Боже, как жаждал я радужных солнц!
Жадный до жизни, я слеп. Лишь обрел
дрему дремучей архаики. Сон.

Мрамор – глаза мои – мрамор. И зря
в белую бездну свой взгляд ты уставишь.
Пальцами, слышишь, я пальцами зряч.
Блеск этих глаз – только снег и усталость.

Им не дано ни порхать, ни парить.
Мышью летучей я маюсь во тьме.
Я же Гомер, а не просто старик.
Видишь, я тризна по этим и тем.

...Дым у бортов. От мостов. О восторг!
Пол тыщи лет набухал он в слезах
таявших век. Да, мы шли на восток,
смуглое мясо месил мой тесак.

...Бурю, Борей!.. Только парус обрюзг.
Слеп, я не ведал, о том, что творил.
Вот и не знаю теперь, что творю:
мой шестистопник, шесть крыльев твоих.

И не проси меня: «Выпей и спой!»
Я – это память камней и комет,
плач о былом – а не просто слепой.
Я – навсегда: я Гомер.

Телемак – Одиссею

Кто ты, босой Пьеро
или простой пират?
Стройное, как перо,
но тяжелей пера,
что это за весло
спит на твоем плече?
Что так условен слог?
Если, – то где ковчег?
Сколько лишил имен
нежной – твоей – руки?..
Знай, в жилище твоем
пиршествуют женихи.
Ты – чья душа без флага,
чьи постарели пряди.
Инок, итак, Итака
рядом? Вот это вряд ли.
Осуществи договор
с подписью «Посейдон»:
дом для весла того
вычисли. Но сей дом
где-то. Он тот, не тут –
Дели, Бомбей... Бедлам.
Тише. Уже идут
белые холода.
Всякую твердь истребят,
всякую тварь отметят.
Спросится и с тебя.
Спросится – что ответишь?
Мачту и меч утратил.
Что корабли? Унесло.
Все растерял, искатель.
Это твое – весло.
...Скоро наступит снег.
Вступит в Нью-Йорк, Йоркшир.
Изображаешь смех?
Что ж, удлиняешь жизнь.
Некому ведь ответить
скованными устами.
Остановиться – негде.
Негде весло оставить.

Одиссей

Я – Лаэртид. Остальные
тоже из синих пустынь.
Наши глаза остыли,
наши сердца – пусты.

Волосы наши влажны.
Ветер в ушах дрожит.
Где мы, уже не важно:
мы – доживаем жизнь.

Нам – лестригоны из камня
или сирена-тоска...
Что мы на свете искали?
Я – ничего не искал.

Я не искатель, я мастер
спины морей объезжать.
И не затем, чтобы счастье.
Бог с ним. Но я обещал

в центре Пелопоннеса
– в центре! – поставить весло.
В самое пресное место
поставлю. Пускай растет.

Все. В бессмысленной позе
– тихий, безропотный весь –
вижу, как ветер уносит
пух в поднебесье. Здесь –

только безмолвье, только
ветер гоняет пух.
Лицо опустить в ладони
и закончить путь.

Пуссен

...И Колхида. Как лихо раскрылась!
Вакханалия складок и нимф.
А у вас – дни недели да сырость.
И ни грамма гармонии. Ни.

Эта жизнь, эта ваша, потомок,
все причинна и, значит, проста.
Миф стократно мудрее – потрогай –
на моих голубых холстах.

Пусть один. И не всадник, не воин.
Праздный Янус, расту пополам.
...Отпустите меня на волю –
к олимпийским кудрявым богам.

Эта ваша бессмертная слава,
эти лавры и лувры... Так вот,
мне от вас ничего не надо.
Извините, совсем ничего.

Содержание

Дальше