| ПОЭЗИЯ | Выпуск 21 |
|
* * * Не долго я живу на свете, Но столько, сколько я живу, Я вижу, как тяжёлый ветер Сминает лёгкую траву. Но стебли пьют земные недра И не роняют головы... Я думаю о силе ветра И о терпении травы. * * * Я опять за спасеньем пришёл в этот дом И треплюсь не по делу. Я ломаю орехи на столе кулаком - Угощаю Анжелу. И забыта беда, и не душит броня, И беседа не лжива, Потому что она понимает меня И чертовски красива. Будет медленный вечер, пустой разговор Без границ и без цели; Как приятно степенно высказывать вздор - Только б слушать умели!.. А когда все обиды стекут, как вода По трубе водостока, Улыбнётся: “Бывай, заходи иногда... Если вдруг - одиноко...” Рождество в Москве Звезда забытого Завета Взошла над безднами Москвы; Вокруг немеркнущего Света Стоят склоненные волхвы; А племена в сетях кварталов Кружат, как снежный прах в пургу; И Глас над гулом трёх вокзалов: “Се жизнь, лежащая в снегу...” И Свет вошел во тьму земную, В источники безводной мглы; И от Кремля во всю Тверскую Стоят накрытые столы; И в попечениях телесных Врасплох застигнутый к зиме, Весь мир молчит в сердцах железных На Свет, мерцающий во тьме. * * * Дождит холодный май. Ещё так мало света, И нет в душе покоя и тепла. Я раскрываю том убитого поэта: “На холмах Грузии лежит ночная мгла...” И ветер за окном, и холод у порога, И нет в душе покоя и тепла. Но тихо я шепчу, когда теряю Бога: “На холмах Грузии лежит ночная мгла...” И кажется, что нет печального исхода, И хватит сердцу света и тепла. Но вечно на дворе дождливая погода. “Мне грустно и легко; печаль моя светла...” |
|
|
|