Учитель физкультуры

В начальных классах любимым занятием наряду с переменой была физкультура.

– Прыгайте козликом, потом через козла. Короче, радуйтесь жизни! – призывала нас наша учительница, старая, совсем не спортивного вида, женщина.

Странно, но в её присутствии мы действительно развивали фантастическую скорость и норовили сигануть через забор. Возможно, некоторых пугал внешний вид учительницы: нездорового цвета кожа, заячья губа, лошадиные зубы и несколько дефектов косметического характера. Разговаривала она ужасающим голосом: скрипучим, противным и одновременно завораживающим. Обычно так разговаривают самые главные злодеи в фильмах ужасов, чтобы парализовать волю действующих персонажей, а заодно и зрителей.

Между тем в глубине души учительница была доброй. Однако мы не ценили всего этого и обзывали её Страшилой. Так продолжалось до тех пор, пока не появился новый преподаватель физкультуры, импозантный мужчина с сединой на висках.

Юрий Васильевич (так звали нового учителя) предпочитал общаться с людьми лишь после того, как они отожмутся от пола раз этак 25. Еще за ним наблюдались следующие странности: иногда он внезапно подскакивал к проходящему мимо ученику, кидал его через бедро, после чего с нескрываемым удовольствием выслушивал просьбы о пощаде. Если голос был недостаточно плаксив, Юрий Васильевич начинал выламывать руки-ноги, приговаривая:

– Не верю!.. Больше жизни! Где чувства, где экспрессия?

И хотя я точно знаю, что его фамилия была не Станиславский, сомневаться в его неподдельной любви к театру нет причин. В компании с початой бутылкой и гитарой Юрий Васильевич заметно преображался и уже не был похож на того изверга со скакалкой, заменявшей ему домашнюю плётку собственного изготовления.

Нервы порой подводили его, поэтому на уроки физкультуры мы шли как на войну: с робкой надеждой, что вернёмся живыми и без увечий. Готовя нас к суровым реалиям жизни, добрый наставник приучал нас к дисциплине: ученикам, забывшим сменную обувь, на ноги ставились пудовые гири; если же в плавательный бассейн кто-либо приходил без соответствующих аксессуаров, он должен был продефилировать перед противоположным полом и встать в строй голым.

– Унизительно? оскорбительно? Да! Зато в следующий раз точно не забудете, – добродушно смеялся Юрий Васильевич.

Думаю, вы и сами поняли, что не все его поступки нравились администрации. Директор слыл в городе большим либералом и поэтому не мог себе позволить «пригреть на груди этакую змею».

– Это же самодур, просто изувер какой-то! – возмущался он, ставя магарыч очередной проверяющей комиссии из ГОРОНО.

Однако учитель-оригинал продолжал работать и даже не получил ни одного выговора. С воспитательной работой он справлялся «на ура», не в пример другим учителям физкультуры, поэтому время шло, других преподавателей увольняли, а Юрий Васильевич оставался и рос в глазах товарищей по профессии.

Хотя случались и у него проколы. Взять хотя бы случай с выбитыми зубами Эдуарда Левоновича – были хоть и булатные, но всё-таки коронки. А после встречи с кулаком физкультурника историку пришлось жить с четырьмя клыками и вставной челюстью, которую он часто забывал дома на полке. По этому поводу состоялся серьезнейший разговор с директором, после которого Юрий Васильевич гонялся за нами по стадиону со спортивным пистолетом на протяжении трёх академических часов.

По всей видимости, именно в тот день мой перепуганный до смерти сосед по парте и начал заикаться. А потом его ещё не взяли в армию из-за стремительно прогрессирующего энуреза, но это уже совсем другая история.

У многих людей бытует обманчивое представление, что в школе модно плевать на учителей музыки, рисования, труда, физкультуры и иже с ними. Юрий Васильевич не разделял этой точки зрения, поэтому каждое занятие проводил как последнее.

– Чтобы когда придет смерть, вы несильно расстраивались, – шутил он.

Юрий Васильевич был подозрителен – то ли с детства, то ли стал таким после контузии. Стоило кому-либо не прийти на занятие, как учитель устраивал допрос с пристрастием. В ход шли самые жестокие трюки: отжимание, подтягивание и рассказы о предстоящей войне с китайцами. В результате какой-нибудь слабак не выдерживал и говорил, что не пришёл ввиду болезни.

– Болезни бывают лишь от нервов или от любви. Болезней от нервов у вас быть не может, так как вы бесчеловечные балбесы. Чтобы избежать болезней от любви, надо предохраняться, но такие балбесы, как вы, не знают даже этого. Десять кругов разминки и – ко мне, расскажу вам об отличительных особенностях китайцев, – говорил в таких случаях Юрий Васильевич.

Правда, рассказывая о китайцах, он часто путал жителей Поднебесной с душманами, начинал материться и кричать, чтобы все ложились на пол. Сам же при этом с интересом разглядывал спины (и не только спины) застигнутых врасплох девушек.

Серьёзный подход Юрия Васильевича к профессии оправдывался тем, что в последнее время (думается, с лёгкой руки президента) в стране стали больше внимания уделять спорту. Для школьников это вылилось в ежегодные зачёты с приездом проверяющих из ГОРОНО.

Накануне важного мероприятия Юрий Васильевич особо не зверствовал и даже не кидал в нас учебные гранаты. Наоборот, выдавал каждому по нескольку штук и призывал с особой меткостью поражать противника, то есть его. От попадания в голову учитель начинал кукарекать, если же граната приходилась в пах, мы бежали за тетрадками и ручками, чтобы записать несколько новых нецензурных выражений, которых никогда раньше не слышали.

А вот в день зачёта преподаватель был нарочито серьёзен, строг и позволял себе лишь одну традиционную шутку: «Зачёт подкрался незаметно!»

Каждый раз в случае неудачи он обещал застрелить нас на месте из спортивного пистолета, и потому перед зачётом мы ходили в церковь, на скачки и в местный бордель, словом туда, где до этого ни разу не бывали, чтобы хоть что-то увидеть перед неминуемой смертью.

Именно нашему классу доставалось больше всего, так как из шести парней трое были освобождены от занятий спортом, притом, по мнению учителя, незаслуженно.

– Вот возьму и съем все ваши липовые справки, – грозился Юрий Васильевич, доставая из-за пазухи кетчуп.

Он заставлял нас обновлять справки чуть ли не каждую неделю, придираясь к любой мелочи, почему, например, на этот раз почерк имеет наклон в другую сторону, а вместо печати лечебного учреждения значится детская печатка с изображением медвежонка панды. В эти минуты мы удивлялись остроте его зрения и энциклопедическим познаниям в области зоологии.

– Может, это всё-таки гризли или хотя бы коала? – уговаривали мы Юрия Васильевича.

– Нет, это панда! – стоял на своём строгий учитель.

– А если это белый мишка?

– Панда и без вариантов.

Странно, но на изображении размером с пятак он мог отличить окапи от обыкновенного жирафа, индийского слона от африканского, а самца кабарги от самки, о существовании которых даже не подозревала наша учительница биологии.

– Да вы настоящий энциклопедист, – беззастенчиво льстили мы.

– Это кто энциклопедист? Что за грязные намёки? Если я захожу в мужскую раздевалку без разрешения и роюсь при вас в личных вещах, это ещё ничего не значит. Может, я просто хочу что-нибудь украсть, но не нахожу ничего ценного в ваших драных джинсах? Марш, десять кругов и без вариантов...

Прекратился этот неизбывный кошмар, лишь, когда мы окончили школу, но кое-кому и тут не повезло – Юрий Васильевич, обладая непререкаемым авторитетом среди физкультурников, подрядился учить уму-разуму студентов одного вуза, в который поступили некоторые из его бывших учеников. Пожелаем им успехов и перекрестимся, поблагодарив ангела-спасителя и счастливый случай.