| ПРОЗА | Выпуск 35 |
Июня 18-го дня. Десятый час вечера.
Лейба Закс ушел, когда рассвет еще только начинал наступать. Во всяком случае, весь дом еще спал. Так мне сказал потом Трифон.
Потом, наскоро перекусив, собрались и отправились в Вильну Шуленберх, фон Майдель и Вейс со своими отрядами.
После восьми утра поднялись я и коллежский секретарь де Валуа, мой верный помощник. И чтобы я без него делал? Без правильно составленных и в нужное место положенных бумаг, миссию, возложенную на меня Государем, я бы просто не смог выполнить.
Трифон накормил нас завтраком и ушел в город. А я и де Валуа, приведя в порядок донесения, справки, отчеты, сводки новостей, уложили все это в сундук, который заменял собой всю нашу канцелярию, а потом принялись за книгу, оставленную Меером Марковским.
Правда, не успели мы взяться за нее, как вернулись отряды со своей добычей. Осушив по рюмке, ребята пошли наверх отдыхать, а у меня вот началась работа.
Более или менее трезвых я стал тут же допрашивать. Тех, кто совсем не вязал лыка, уносили и оставляли под надежной охраной.
Потом вернулся из города Трифон, усталый, но довольный и бодрый.
Де Валуа все рассказанное им записывал, а я слушал и делал кое-какие пометки.
Надо сказать, что отставной ротмистр Давид Саван сумел выудить из обитателей отеля Нишковского немало любопытного и полезного. Слава Богу, что болтуны еще не перевелись в здешнем крае. Без них все было бы намного тяжелее.
Рыночные оппозиционеры по-прежнему не обходили своим вниманием разъезжающих по Вильне привидений.
После того, как я расспросил Трифона, опять пошли допросы – немного пришли в себя некоторые из протрезвевших пленных. Наиболее важных из них я отделил для отправки в Свенцяны, к генералу Аракчееву; прочие были оставлены под стражей в доме Бауфала.
Потом мы все (я, Шуленберх, фон Майдель, Вейс, де Валуа) обедали.
Мы не успели еще встать из-за стола, как явился Мойше Майзлиш – он принес записку от Меера Марковского: там были самые последние сведения о дислокации основных французских сил.
Одет, кстати, Майзлиш был не во французский мундир, а с вое жидовское платье: черный халат до пола, перетянутый в талии черным поясом. На голове у него была кожаная ермолка, а на ней бархатная шапка, отделанная мехом.
Потом Майзлиша явился курьер из Свенцян, доставив письма от Государя, Аракчеева, Бенннигсена, Барклая. Я же, в свою очередь, вручил курьеру самые свежие сводки новостей.
Государь, кстати, был чрезвычайно доволен тем, как шла работа у нынешних обитателей (говорю – нынешних, ибо прежние обитатели были привидениями) дома Бауфала. Эту часть письма, когда курьер отбыл, я зачитал вслух Шуленберху, Вейсу и фон Майделю. Они были счастливы и радовались совершенно как дети.
Такая вот весь день шла суета и, надо сказать, что она отнюдь не была исключительной.
Только к пяти часам я и де Валуа смогли опять сесть за книгу, оставленную мне давеча Меером Марковским. Надо сказать, что она превзошла все наши ожидания.
Это было что-то совершенно упоительное по ясности, точности, исключительной душевной чистоте и острейшей глубине мысли. Наш галльский, рациональный ум был в состоянии полного потрясения. Стала совершенно очевидна нравственная высота личности, проклявшей этого злодея Бонапарта.
Де Валуа по моим указаниям стал делать выписки, довольно многочисленные. Некоторые из них попозже я непременно перенесу в свой дневник.
Мы прервались на время ужина, а затем я и де Валуа опять продолжили чтение. Шуленберх и Вейс заглядывали к нам, но при виде жидовских письмен творили крестное знамение и в растерянности уходили.
Между тем, мой интерес к наставлениям Старого Ребе основан отнюдь не на пустом любопытстве.
Этот человек стал нашим помощником и даже агнелом-хранителем. Чтобы до конца доверять ему, мне необходимо убедиться в чистоте его помыслов. И я убедился, что помыслы Старого Ребе оказались несравненно чисты.
В начале одиннадцатого, отложив остальное чтение назавтра (том-то объемистый). Увидев, что книга с жидовскими письменами убрана, к нам присоединились Шуленберх, Вейс и фон Майдель, веселые и довольные.
Мы решили перекинуться в картишки. Трифон по-моему сигналу принес бутылочку шампанского, и бой начался. Длился