| ПРОЗА | Выпуск 36 |
ПРОТЕСТ
У нас в городе есть улица Жолио-Кюри, которую недавно хотели переименовать в улицу имени Нострадамуса. Но жители улицы Жолио-Кюри в знак протеста перегородили проезжую часть.
«Ностра-дамус – афе-рист! Ностра-дамус – афе-рист!» – скандировали они, хлопая в ладоши.
А одна поэтесса подняла плакат, на котором было написано всего два слова: «Нострадамус – настрадались».
Водители маршруток и иномарок матерились и уезжали в объезд по соседней улице Бонч-Бруевича.
СКИНХЕД
Крупные снежинки падали на подставленную ладонь. Татарчонок пугливо по щенячьи слизывал их горячим языком. Настороженный, готовый отпрыгнуть на безопасное расстояние в любой момент. Иван вытащил из кармана несколько ягод изюма, положил на край ладони.
– Вкусно, – произнес мальчишка, громко чавкая.
Иван сделал шаг назад. На руке лежал осколок рафинада.
– Сладко, – зажмурился он, разгрызая сахар кривыми зубами.
Теперь два шага назад, положив на ладонь обломок соевой шоколадки.
– Еще, еще, – попросил татарчонок, причмокивая слюнявыми губищами.
От вкуса лимонной дольки он сделался совсем ручным. Жадным взглядом мальчишка смотрел на оттопыренный карман куртки, продолжая двигаться за незнакомцем. Когда спина соприкоснулась с дверью подвала, Иван, быстро оглянувшись по сторонам, схватил дурачка за шиворот и резко впихнул внутрь сырого полумрака.
– Страшно... Руфатику страшно! – заверещал мальчишка и попытался вырваться наружу.
– Там тепло, дурак, – буркнул Иван и грубо подтолкнул дурачка вниз по грязным ступенькам.
Они спустились в подвал.
– Мама Алсу! – радостно вскрикнул он, натолкнувшись на голое, изрезанное ножом тело дворничихи.
– Да... А вон папа Жабар, – показал Иван рукой на труп сантехника с перерезанным горлом.
– Мама... папа, – заплакал дурачок, оглянувшись на незнакомца.
– Раздевайся, – равнодушно приказал Иван, доставая из-за голенища сапога острый кухонный нож.
ЛЮБОВЬ
Она влюбилась в него еще в выпускном классе. Однако любовь была безответной.
Но потом он спился, стал бомжевать. Она тоже ушла из дома и пришла к нему. Начала курить, пить, перестала стесняться копаться в мусорных баках. Они ночевали на чердаках и в подвалах, время от времени занимаясь грязным сексом.
Почти полтора года они были счастливы вместе и умерли в один день, отравившись просроченными консервами.
ОНКОЛОГИЯ ru
Во вторник бабе Зине удалили левую грудь.
– Господи, как теперь жить-то. Деточка моя, что ж они со мной сделали... полубабу, полубабу, – причитала она после операции, уставившись в высокий больничный потолок. – Лучше бы я умерла.
– Ба, ну чего ты, ну перестань, – утешала ее внучка Вика. – Ты у нас теперь настоящая амазонка.
– А все из-за твоего деда-алкоголика, – не слушала баба Зина. – Мне доктор сказал, что это все на нервной почве... Полубабка я... Господи, и на улицу теперь не выйдешь.
– Ты теперь бой-бабка, настоящая амазонка, – настаивала внучка. – А они себе специально одну грудь отрезали. И жили без мужчин, они с ними наоборот воевали.
– Специально грудь отрезали? – заинтересовалась баба Зина.
– Да, для большего устрашения мужиков. Представляешь?
Всю неделю баба Зина, в отличие от других женщин, ходила по коридору торакального отделения с загадочной улыбкой на морщинистом лице. И, кажется, ее нисколько не смущало отсутствие одной груди.
ЗАПОЙ
В очередной раз уйдя в запой, Женька Маклаков пришел к своему другу Николаю просить денег на выпивку.
– Денег не дам, – сказал ему друг. – А чего-нибудь поесть – пожалуйста... Вот тебе риса, хлеба, молока – сваришь кашу.
– Изюма еще дай... для киселя.
Вернулся Женька с этой едой домой: сварил рис, сделал кутью и ночью повесился.
МОБИЛЬНЫЙ БОМЖ
У бомжа зазвонил телефон. Турецкий марш.
Кажется, в первый момент он и сам удивился, потому что стал оглядываться по сторонам. Потом уже сообразил, что звонят-то ему. Перестал рыться в мусорном баке, небрежно вытер руку об штаны, вытащил мобильник из кармана. Облокотился о мусорный бак и, поглядывая на окна соседнего дома, стал с кем-то переговариваться.
Улыбался. Вдруг засмеялся. А веселый взгляд все время скользил по чужим окнам.
Отключился, не спеша убрал мобильник. Еще раз взглянул на окна и снова погрузился с головой в мусорный бак.
МЕЖДУ ЖЕНОЙ И ЛЮБОВНИЦЕЙ
Он выпил еще стакан и сразу, без закуски, стал рассказывать, как получал группу по инвалидности: ну, расспросили, осмотрели, послушали и вынесли, суки, приговор – вторая, нерабочая... Вышел я на улицу, а в глазах туман, я ведь собирался работать.
Звоню по мобильнику жене, она начала успокаивать, мол, через год могут и снять, и прочее бла-бла-бла.
А у меня как слезы из глаз брызнули...
Звоню любовнице, она говорит: стой там, где стоишь. Через десять минут подскакивает на такси, увлекла в какие-то кусты, и прямо там отдалась.
Я и успокоился.
АРТХАУС
...а вечером пойти в кинотеатр «35 мм» на старенький фильм «Mala Noche», 1985 года, посидеть в последнем ряду как бы в прострации, понять, почему Гаса Ван Сента ненавидят мужчины традиционной ориентации: натуралы, нацболы, скинхеды, качки, коммунисты... А может быть, наоборот – это он их не любит за что-то.
...возвращаться домой под моросящим дождем, засунув влажные руки глубоко в карманы брюк, рифмуя слева направо и наоборот:
Гаса Ван Сента с Винсентом Ван Гогом
Винсента Ван Гога с Гасом Ван Сентом
Гаса Ван Сента с Винсентом Ван Гогом
Винсента Ван Гога с Гасом Ван Сентом
|
|
|