| ПОЭЗИЯ | Выпуск 40 |
|
* * * плыть и плыть бы за облаком в незакатную даль с ветром петь бы и петь разудалую песню но лишь клочок вечереющей сини в моём окне камнем лежит на сердце неразгаданная тайна цветка и блудный сын земли завидуешь деревьям рождённым для шелеста и тени и веткой жимолости тщишься оживить в крови цыганскую скрипку и пастушью свирель * * * ни о чём не будем плакать пусть закончилась весна и соловей захлёбываясь трелью не выманит из облака звезду уже смычок взмыл в небеса и холод пробежал по струнам и твоя тень в моей памяти корни пустила как воздух чист как тёмен взгляд цветка когда бы знать в какие двери стучится сердце детским кулачком когда бы знать одну ли музыку услышим сходя по нотам иль взбираясь туда где на одних весах убаюканы ветер и сорванный им лепесток * * * и камень и синица и звезда куда ни глянь повсюду недремлющие зеркала в необитаемый сон распахнутые двери и ни в одном себя не узнаю ни за один порог ступить не смею но разве в жилах моих не та же тьма струится что взламывает лёд и вспарывает землю лезвием травы и разве в затопленной сумраком памяти я не найду ни сотканного стрекозами луга ни меланхоличного пруда ни ивы склоненной над водой нет ничего лишь несколько заплаканных страниц и вникуда путём окольным карандашным жизнь убегает ученической строкой и почерк неразборчив и неровен * * * я в салочки играл с волною океана и подпевал ему по мере детских сил как солнечно было это мотыльковое воспоминание но и оно поблёкло теперь в консерватории скучаю и безучастно наблюдаю как пианист соперничает в ловкости пальцев с дождём и что мне до того кто победит в этом споре * * * по рельсам вен грохочет скорый поезд новогодней гирляндой вагоны ныряют в колючую ночь ты один на перроне и перрон отплывает во тьму в час отлива – ледяное сияние звёзд в свои глубины отступает память парус боли как плод наливается ветром на палубе – хмельные голоса ты один на пустом берегу крики чаек умирают в груди * * * это смутное воспоминанье так ни о ком ни о чём струйка дыма перо жар-птицы было не было – не припомню правда выдумка – всё равно почему же так горько и больно снова снова оно словно в нём вся разгадка жизни и последнее утешенье и счастливый билет вникуда * * * прибой аршинными шагами мерит время и волны бьются в распахнутые двери утра и в запертые двери ночи и словно эхо океана платаны шелестят на берегу всё в этом мире только плеск и шелест это к ним подбираем слова раскачнувшись на качелях горя и счастья и ничего не умеем сказать кроме «здравствуйте» и «прощайте» * * * я говорю с травой листвой волной кузнечиком и стрекозой заливистой мне неизвестной птицей словно с самим собой я с ними говорю и словно сам себе отвечаю дремучим шелестом и колыбельным плеском гудением и стрёкотом и мне вдруг кажется что это не у птицы – у меня в гортани журчит хрустальный ручеёк * * * Ещё вчера казалось: до горизонта рукой подать. Я заплыл за буйки, отец окликает меня. «Я скоро, папа», – шепчу, оглядываясь на волны лет назад. Ветер взвешивает наши голоса на своих весах. Я оглянулся на путь, пройденный деревом, – от цветения до увяданья – и подумал: верно, так тому и быть: журчит ручей под циферблатом, кузнечик тикает в траве, и муравей бежит с секундной стрелкой. Но где найти слова, когда фотография любимой покрывается льдом, листья учатся молчанию у песков пустыни и сердце вьёт гнездо в облаках. * * * о прошлом ли о будущем вздохнёшь ноябрьский ледок под сердцем хрустнет повеет холодом с реки и тишиной туманной даль поманит и снова весело бежит вдоль берега тропа и плещется волна и ветер с ней как брат с сестрой играет и в тусклом зеркале небес одинокая тень проплывает |
|
|
|