| ПОЭЗИЯ | Выпуск 48 |
|
* * * Перепутав конец и начало, я прельщусь белизною листа там, где истина не ночевала и глаголют младенца уста. Детский слышится хохот и лепет, и глагол обжигает сердца, и начало горбатого лепит, что не будет конца. * * * Ощущение такое от написанной строки: будто сердце золотое разменял на пятаки. И в неведенье бессонном жизнь профукал не одну, заглушая медным звоном золотую тишину. * * * как опущенный в воду с чистой совестью на половодья свободу под названьем «весна» сбросить памяти бремя чтоб уже навсегда пересохшее время разлилось как вода * * * Наполнится тоской и горечью обмана, солёный гул морской гранёного стакана. Прольётся через край, затопит всё на свете; и адом станет рай, и поседеют дети. И я забудусь сном; и, растворившись в горе, гранёным стаканом я вычерпаю море. * * * Памяти В.Кубышкина У газовой плиты на кухне пьёшь чифирь и поверяешь ты гармонией цифирь. А за окном «застой», а в сердце Мандельштам, и на 1/6 вчера зацвёл каштан. * * * Себя старей, своей любви, – начала всех начал. Но вновь – сирень, и соловьи, и кудри по плечам. Всё потому, что сквозь печаль ты излучаешь свет. И я тону в твоих очах и смерти нет. * * * Провалился сквозь землю; и отныне в земле равнодушно я внемлю похвале и хуле. Под землёй заручился, как поддержкой небес, отфильтрованным чистым словом примесей без. * * * В себе себя не находя, у октября просил дождя. И дождь пошёл; и в октябре я вдруг нашёл себя в тебе. * * * Ночи мартовские тихи в стиле «ретро». За ночь выросли лопухи на пол метра. А за мартом июль грядёт, – зной жаровен. Лопухнулся апрель, и вот обескровлен. Этак, можно свести с ума человека. Левантийская кутерьма. Мёд и млеко. * * * В тени Большой и Малой Бронных, в тиши Тверских, в глуши Ямских, поговорим без посторонних и помолчим среди своих: о прожитом и пережитом, о вразумительном и не, о времени на вырост сшитом перелицованном к весне, о Владиславе, о Марине, Арсении, Денисе, о неповторимом Третьем Риме уже разрушенном давно, о том, что сердце только радо тому, что нет пути назад пока в песочнице детсада благоухает город-сад. * * * количество в качество вдруг перешло стихи и чудачество смерти назло в ловушке у времени жить не тужить и ночью хореями звёзды тушить * * * Июльский воздух прян и влажен и время тает словно лёд. Над средиземноморским пляжем вечнозеленый вертолёт. Покуда превращалась в точку грохочущая стрекоза, душа, меняя оболочку, смотрела прошлому в глаза. |
|
|
|