| ПОЭЗИЯ | Выпуск 48 |
|
Мертвая вода На дворе трава – мается завитками. У глухого рва плачет змеиный камень. У глухого рва, если к закату дело, – раскатать слова смутного запредела. Бормочи в ночи, смысла мольбы не зная, Бьют ключом ключи – белая кровь земная. Бьют они ключом, бьют сквозь глазницы камня. Кто я? И о чем шепчет порой тоска мне? В чашу соберу капель холодных гроздья, встану на ветру – да в исполинский рост я. Заговора град грянет из горла-горна... До моих палат тропы троятся в черном. Но по шапке – мзда, если совсем житья нет. Мертвая вода, раны мои затянет. Мертвая вода, – мне и живой не надо; погодят года ставить печать распада. Выводя строку, стоит ли душу нежить, коли на веку в зеркале видишь нежить? Оторви да брось – выжги нутро отравой. Хищник гложет кость, а травоядным – травы. На дворе трава – в трауре под росою. Ворочусь едва, согнутый в колесо я. Ловчий птицу бьет – влет. Беглеца настиг крик. Навью приговор – мор. – Ты мертва, вода? – Да... Рассветно-дорожное 1 Спеша в замызганный Касимов из муторной Рязани, подумай, как невыносимо вкусна лазанья. И не смотри, что вдоль дороги цветы искусственные нам внушают трепет видом строгим, развешанные по крестам. Но предвкушая запах чая в закусочной, где мухи, гостей торжественно встречая, целуют руки, – шлифуй послушную баранку, насвистывай блатную хрень, пока не въедешь спозаранку в провинциально-хмурый день. 2 Но я недаром, я недаром копил приметы до поры, рыгая терпким перегаром, вдыхая винные пары, чтобы однажды не вписаться, в такой несложный поворот, и – кто поспорит? – виноват сам, едреный рот! И вот уже – какая прелесть – на соснах, в качестве друзей, вор?ны (в?роны?) расселись – на смерть поэта поглазеть. Уже лицо желтее воска, и леденеют трубки жил. Когда подъедет труповозка – я буду жив. * * * Без видимых причин, разумных объяснений, себе – не господин, слуга своей же тени. Извечное «авось» сбивает с панталыку, да так уж повелось: ни ропота, ни рыка. Страшит кого-то зло, – картинки, барельефы? Мне на червях везло, но при раздаче – трефы. Условно обречен, расспрашиваю черта: и вроде ни о чем, а все равно о чем-то. Тоску замуровав в исписанной тетради, к чему качать права, каких иллюзий ради? Без видимых причин, без лишнего вопроса… Намедни – кокаин, сегодня – кровь из носа. * * * Скорый поезд недостаточно скор, приедается услуг ассорти. Взглядом выплеснув усталый укор, проводница запирает сортир. Пиво теплое, а раков – нема. Капли пота – по вискам, по вискам. Мой попутчик, выходя из ума, предлагает самопальный вискарь. Остановка, хоть в окно поглядим: две избушки, огороды и грязь. Ах ты, Родина, ах, диво из див, – проблеваться бы в тебя, умилясь. Едем дальше, вон березки пошли, за стакан держусь, унылый сатир. Я не буду ни грустить, ни пошлить, просто жду, когда откроют сортир. |
|
|
|