| ПОЭЗИЯ | Выпуск 70 |
Родился в прошлом веке. Тогда же и начал писать. Публиковался в Москве, Париже, Австралии. Занимал различные места в различных конкурсах, включая второе место за очерк во Всесоюзном Конкурсе (когда-то, давно, в прошлом веке), Золотое Лауреатство в конкурсе «Золотое Перо России» (в этом веке) и т.д. Пишу стихи, прозу, занимаюсь переводами.
|
ПРОЧЬ, РЕЦИДИВЫ ЗИМЫ 1 Прочь, рецидивы зимы! В дебрях Вселенския тьмы Хлад да колючая наледь. Сколько смертей, дуралей, Плачут по жизни твоей? Снег налетает с полей. Не заметет, так завалит. В дебрях вселенския тьмы Только и толку, что мы Крохотны волей Господней. Зябко нам, страшно, темно. Ночь залезает в окно, Завтра приставив к сегодня. Что же – опять холода К нам долетели сюда? Хрупко убежище лета. Свет, что в низине застрял, Бьется в сетях октября. Надо ли думать об этом? Зимно – как скажет поляк. Ветер в опухших полях Не остановит разбоя. Век нам с тобой не заснуть, Плакать да глаз не сомкнуть… Что же мне делать с тобою? Тщетно томление рук. Утром спасательный круг Солнце на шею набросит. Руку простри в пустоте К затридесятой версте. В ссылке, как скорбный Иосиф В холоде этом смурном Жизнь перекрутит вверх дном. В ангельском этом тумане Думаешь все об одном – …теплую чарку с вином… с книгой возлечь на диване… Прочь, перепады страстей! Этих заморских гостей Как приютить-приголубить? Девять кошачьих смертей Плачут и ждут новостей. Ночью десятая сгубит… 2 Весь тараканий мирок Взглядом косит за порог, Нечисть густа и прелестна. Что ж, незабвенный Фома Спятим тихонько с ума, Жизнь промотав безвозмездно. В дебрях Вселенския тьмы Жалки и трепетны мы, Богом забыты и плохи. Дети эпохи и проч., В голую черную ночь Брошены лаской эпохи. Всей ли Вселенной в предел Мир эту кожу надел? Чтобы ни писка, ни всхлипа Не доносилось отсель. Ночь-это гроб да постель Замыслов наших великих Но изо дна, изо дна Тонкая нотка одна Пискнет про то и про это. Ночью душой рождена, Впрок никому не нужна, Ах, но надеждой согрета… Вот и промчит карусель Лет, и для нас, карасей (прочь, говорю, рецидивы) – лет и, наверное – дней, Где впереди все верней Точка в конце перспективы. Весело нам и светло. Ветер стучится в стекло. В спальне сугроб намело. Прыгнуть да спать поскорее. Много ли проку с того, Что на дворе Рождество? Да на душе – ничего Ночью, в начале апреля. * * * Сонет к М.Д. Бездомная, без дара и гнезда Без – даже – мысли в потемневшем взгляде На блеск звезды в серебряной ограде Ты приползешь сюда И только окон красная слюда Сверкнет в ответ на таинство в тетради И никого... Но в ошалевшем стаде Смятением проявится беда Смятением и топотом колен По ледяной траве с обрыва в реку Водой в дыханье, ревом и грехом И сверхпредельным напряженьем вен Ты, явленная мне в бесстыдстве века, Уверуешь в Единство и Закон БАБОЧКА 1 Бабочка ночью в дому трепетала крылами, Что же стряслось между нами и почему? Бабочка, птица, душа, Полно метаться в полночи. Знал бы, чем горю помочи Сам бы взлетел не дыша. Крылья в огне опалив, Канешь во тьму понемногу. Небу да Господу Богу Часть от себя отделив. Что наступает потом В той темноте несомненной? Есть ли Господь у Вселенной В этом пространстве пустом? Смерть – не последний предел. Что там – за крайним порогом? К небу да к Господу Богу Ночью вопрос отлетел. 2 Лазарь лежит неживой Марфа с Марией хлопочут Лазарь воскреснуть не хочет Силясь понять – для чего? Лазарь лежит неживой Марфа с Марией хлопочут Хочет он встать иль не хочет – Все решено за него Лазарь лежит неживой Марфа с Марией в надежде Смотрят на сомкнуты вежды ждут непонятно чего... 3 В этом полночном гробу Сердце протянется к сердцу Свет через плотную дверцу Болью раздастся во лбу Се, между нас, в пустоте Нити невидимы реют Связи волшебные зреют С небом и Тем, на кресте С Марфой, Марией, с тобой С Лазарем мертвым на ложе С бабочкой падшей – и позже С некой звездой голубой С ангелом светлым в окне В очи печально глядящим С бедной душой, уходящей Прочь от спаленной в огне. СТАРЫЙ СТИХ Тут гром вываливается с неба И катится по розовой долине Тут девки трясут роскошными телесами Но это не имеет значения. А когда море уходит На песке остаются коричневые груды водорослей И остается запах запах естественного гниения жизни запах пульсирующей органики из которой только что ушла жизнь Запах свежей смерти То, что мы зовем запахом моря. Тут, в маленьком кафе на берегу По вечерам зажигают Оранжевые лампы И хотя это не имеет значения Но девки чувствуют себя свободно И копаются в своих подробностях Доставая то платочек То смятый бумажный доллар А невозможный певец Плачет из динамика И на оранжевом языке хороших сигарет Рассказывает о своем итальянском горе. И ты наконец понимаешь, Что оранжевый свет – это очень грустный свет Когда ты на сто процентов одинок Среди всплесков языка Странного для слуха Среди юных созданий Стремящихся как можно скорее Узнать вкус жизни. Ты, юноша с признаками распада Среди крепких розовых девушек Выясняющих свое отношение к жизни И потому не имеющих времени задуматься О жестокости Обо всех этих подлых штуках Которые мы творим сами над собой Среди этих молодых тел Наслаждающихся процессами поглощения, дыхания, выделения Здорового запаха греха И женского благополучия Ты понимаешь Что ты ужасно одинок – И это не имеет значения. |
|
|
|