| ПОЭЗИЯ | Выпуск 70 |
Победитель международного конкурса переводчиков поэзии «Пушкин в Британии»-2010, автор книги переводов австралийского поэта А.Д. Хоупа «Вечность подождет» (2011, Рудомино). Лингвист, переводчик, участница интеллектуальных игр «Что? Где? Когда?» и «Своя игра», выпускница МГУ им. Ломоносова.
|
* * * А комната была светлым-светла… Как будто жизнь, не прожитая нами, Весенним витражом в ажурной раме Возникла вместо пыльного стекла; А между побелённым потолком И редкими решётками оконца Беспечный луч полуденного солнца Скользил небесным лёгким челноком, Такую ткань узорную творя Из воздуха, как патока, густого, Что нить судьбы вплелась в её основу, И каждое несказанное слово Впаялось в память каплей янтаря. ПОЛНОЛУНИЕ Свет мой, икринка, лягушачья спинушка, Спи до весны, не кручинься, Иринушка… А. Тарковский Не придумала ведьма слов от залётных стрел… Забытьё проклятое – прочь из груди рывком. Била боль в ребро, и растерянно ты смотрел, Как в лягушачьих тонких лапках дрожит древко. Ох не брать бы тебе меня – ну а как не взять, Как не сгинуть в болотном мороке тёмных кос… Рукавом взмахну – и озёрная ляжет гладь, Обрастёт пером невесомая птичья кость. И могла б остаться, так ты ведь хотел скорей, Человечье дитя, глупыш – на себя пеняй… То не кожа моя полыхает в печном нутре, То горит огнём твой нечаянный зыбкий рай. Окатило мне память жаром – живой водой, Истлевает плоть, обнажается суть вещей; Мне теперь – туда, где мой истинный, вечный дом, Где ночей не спит, всё тоскует по мне Кощей. КИТАЙГОРОДСКОЕ Переулочек, переул… A.A. Скрюченный переулочек, Стёжка, неровный шов… От колокольни к булочной Ровно шестьсот шагов. «Не урони», – шептала я Черной реке стекла; Полночь пришла, усталая, Стрелки на лбу свела. Под ледяною коркою Веточка – на излом, Свёрнуты пальцы тонкие Под неживым углом; Выгнуло, переклинило: Из-под горячих век Киноварью рябиновой Каплет в застывший снег. Больно душе оттаивать Мёрзлой порой такой – Воздух звенит цветаевской бешеною тоской; Полно, не плачь, не велено Плакать в моём раю… Белую колыбельную Нынче тебе спою. * * * Женщина пела: «Ну хочешь, я выучусь шить?», а я говорю: «Ну хочешь, я выучусь ждать, вышивать дождём по стеклу, тосковать в тиши, а детей… детей у нас точно не будет пять». Говорю: «За порогом лес, а за лесом даль, а за далью снег, а за снегом всё синь да синь, прогляжу глаза, и ветрам отсчитаю дань золотой монетой осенних родных осин». Говорит: «Послушай, мы выстроим новый дом, там, где берег крут, где река рукавом легла, верный пёс, в очаге огонь, да поля кругом… А мне видится чёрный ров да сырая мгла». Говорю: «Построй», говорю: «Постой, погоди, покажи скорей – и дом, и очаг, и пса, напиши, да так, чтобы стало тепло в груди, нарисуй, да так, чтобы в это поверил сам». Говорю, только речь ручьём утекает вниз, на луга, где разрыв-трава, на слепую гать… всё слова, слова, тростниковый тревожный свист на ветру, что дани моей не захочет взять. * * * как пролететь, не упасть, проскользнуть по краю памяти, песни, прошлого… задыхаясь ветром, глотком ледяного ночного света, всем существом в себя принимая Это… это – как сталь клинка, что под сердцем стынет, это река, что пределом легла рябине, слышишь… слезой кровавой исходит крона, гроздья на дно осыпаются с тихим стоном. что ж, собирай по крохам, плати по счёту, встань соляным столбом за спиной у Лота; жди, замерев, отравы, тоски, потери веры: но разве не этого мы хотели, разве не к этой влаге склонялись низко; счастье не патока; горький у счастья привкус, привкус разлук, русалочьей смертной пены, серых теней на белых от горя стенах. гладкость лица означает, что есть изнанка, вот и держись за измятый подол Ананке, крепче держись, ибо что ещё остаётся ровно на полпути от луны до солнца… РЕШЕНИЕ С глаз долой, да из сердца не вон: Полыхаю от боли... Стылый ветер да грай ворон, Да пожухлое поле. Выйду, встану на семь ветров, Настежь выветрю душу, И вернусь под родимый кров – Беспечальной, послушной, Буду песни петь, вышивать, Молвить складно да плавно, А глухою ночью вставать Да захлопывать ставни, Чтоб напомнить не смог восток, Разгораясь рассветом, Как манило в душистый стог Сумасшедшее лето. |
|
|
|