ПОЭЗИЯ Выпуск 93


Евгений ЧИГРИН
/ Москва /

«Словарик мифологий оживал…»



* * *

Словарик мифологий оживал:
Горели языки трёхмерных монстров,
Сокровищ Агры бенефициар
Писал на яшме огненный апостроф.
На аспиде расселся Велиал,
Надев на каждый волос чьи-то души,
На голове магический кристалл,
На лапах марокканские бабуши.
Везли повозку рослые рабы,
Несли тебя в какие-то покои
В четвёртом сне, уставшем от ходьбы,
В ботинках-аллегориях… Левкои
Держала ты в руках, но, впрочем, я
Не спец в цветах, не профи. Пахло чем-то
Неведомым. И на слонах земля
Лежала в темноватой вате спектра.
На «Боинге» спешила к звёздам ты:
Начхать на то, что есть противоречье.
Волхвы несли Спасителю дары.
В четвёртом сне смешались сны и речи…
«Не жди меня, не жги меня, не жди,
Так в космосе тепло без «Инстаграма»,
Курили коноплю с принцессой Ди
И затянулась лёгкой змейкой рана», –
Писала ты на крыльях темноты,
Я месседж получил в четвёртой дрёме,
Перевернулся на бок от метлы
Летящей в цель (полезно быть на стрёме).
…Мой заводной петух, другого нет,
Кричит с утра. Сбегает по футболке
В воронку-пропасть заморочный бред,
В котором едут призраки на волке.


ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО МОРИАРТИ

I

В тоскливый день профессор Мориарти
Присел за стол, откупорил бутыль
Густого бренди. Дело было в марте,
Вилась метель, как будто бы Сибирь
Срывала ноты с грифа скрипки Холмса.
«Всех самоучек нужно расстрелять», –
Подумал Джеймс. Дымилась папироса,
Осталась не разобрана кровать

II

В его простом и холостяцком флэте.
Он сидя спал, и виделось во сне,
Как детектив взрывается в карете,
Сгорает в остропламенном огне,
Как в голове любителя загадок
Ещё живёт, но – умирает мозг…
Картины смерти всем музеем Прадо –
То Младший Брейгель, то алхимик Босх –

III

Вытягивают из глазниц и тлена.
Чудовища смеются трупом над.
Профессору приятна эта сцена…
«Перемотай видение назад
И повтори для лучших Вельзевула
Собратьев, друг…» – кому он говорил?
Всё прочее абсурд, литература,
Весь в бабочках кровавых антимир.

IV

«Да, детектив, двойник твой, доппельгангер –
Всё это я, одной мы крови, брат,
Всегда в тебе, как тёмный допинг-ангел,
Блуждающий по синим венам ад.
Мы вместе в этом, и в другом, я верю,
Пребудем мире, там поговорим.
Твой дух, ищейка, прячется за дверью?»
…Перевернусь, опять Иероним,

V

И красный перец чили сыпет Брейгель,
И на холсте лисой встаёт закат,
Архангела и монстра на скамейке
Показывает, поднимая над
Эксцентриком и блюдом с поросёнком
(Во рту у хрюши зеленеет чёрт,
Возможно, кот), попробовать девчонкам
Он предлагал и задом наперёд

VI

Вставал, кусал железо[1] с продолженьем,
Жениться под метлою[2] предлагал,
Животных бестиария печеньем
Кормил с руки и тем ошеломлял!
…Над Ватсоном глумился математик
И пил ирландский выдержанный… Сны
Клешнёй обиняков замысловатых
К рассвету были более сложны…

VII

Киднеппинги-виденья, фильмы-кражи
Смотрели Джеймсу в жадные глаза:
Весь Скотланд-Ярд был только тигр бумажный,
Не то был Холмс, которого нельзя
Убить элементарно! Но – победа
Маячила…(заряжен пистолет –
Подарок одного авторитета),
Менялся в окнах дома мутный спектр.

VIII

…Теперь финал в туманном стиле Бога,
Глядит с аэроплана Конан Дойл:
Два ангела, курнувшие немного,
Поют «Какая боль, какая боль!»
Медийный сыщик и профессор в бездну
Летят, как птицы, только крыльев без.
Шум водопада продолжает песню
Швейцарских мест.


СКАЗКИ-КАФКИ

Кощей Бессмертный в ворона легко –
Ты видишь – превратился и не вскрикнул.
Сидит на ветке, копит колдовство…
Кот на зверином языке хихикнул,
Читай – мяукнул, было б что читать,
Все сказки-кафки в воздухе повисли:
Печь у Емели и диван-кровать,
С которой (запиши) так мало жизни,
А смерти сколько хочешь. Демиург
В обличии Кощея или птицы
Посмотрит так, что не очертишь круг,
Как тот философ, что перекреститься
Ну не успел! С железным фейсом тварь…
Ты дальше знаешь (ворон взвился в небо).
Достал белила с кисточкой февраль,
Теперь не отличить сугроб от склепа.
На кончике иглы Кощея смерть,
Игла в яйце… всё в сундуке на дубе.
Не выставляй свой сумрачный мольберт,
Скажу вернее: вирши на Ютубе.
Заговоришься с призраком, с собой,
На кухню выйдешь, яблоко в тарелку –
Прыг-скок, прыг-скок, а в окнах затяжной
Февраль снимает с пожилого мерку.
Прыг-скок, прыг-скок и – яблоко во рту,
Подобный ход в какой-то старой книге,
Чьи письмена отмечены в аду,
Как будто чародействия улики.
А в небе херувим с твоим лицом –
Смешливый дух. Смешные духи возле…
Какой из них пошепчет над стихом?
И, спрятанный в небесной папиросе,
Дым золотой колечками пойдёт…
А здесь ты или там – в потустороннем?
Для двери – видишь двери? – нужен код.
Смотри, впускают, но с бельём казённым.


* * *

После смерти твоей ли, моей
Никогда мы не вспомним, что жили.
В сновиденьях ловили чертей
На черте, за которой курили
Два-три призрака, что состоят
У бабищи с косой на посылках.
Утром «мутят», как Борджиа, яд,
Самым умным разносят в бутылках.
Слышен хохот их пьяных коллег:
И в чистилище в ходе пирушки,
Коль захочешь попробовать crack –
Принесут в лучшем виде Петрушки.
И незримо друг в друга войдут
На ногах аллегории глюки,
Слепят с массой извилин абсурд,
Здравствуй, улица Вязов и Крюгер!
Сны сойдутся на страшных мечах –
Вот мечей только нам не хватало.
Кто-то в чёрном прошёл на понтах
И бесшумных видений не стало…
…Если буду заброшен в Аид,
Не хочу, чтоб стояла ты рядом.
В тех краях никого не простит
Сердце, что перемечено адом.


БЕЛЫЙ СТАРИК 1

Раздулся март, как будто леденцов набрал за щёку. Утопает в белом
Старик, что строит стихотворный лофт, и крепким мелом

Всё чертит круг, в ту сторону тщеты, где панночка Хому не отпускает.
Старик читает личные листы. Снежинка тает

Глагольной рифмой. Ветер вьёт сюжет письма, в котором виндусы и вьюги,
Не расшифрован шифр глухих планет, забыты звуки,

Которые жужжал цветастый жук – весны, тепла и всякого такого
Весёлый проповедник. Помнишь юг? Там было много…

Теперь не то. Теперь вино снегов, холодный виски твёрдого сугроба,
Там кто-то говорит: от берегов считай до гроба –

Пять капель сновидений. Вот весло, вот лодка, от которых не укрыться, –
Вам месседж от Харона? Повезло. Ещё приснится?

Нет, ничего. Снежинка и опять. Разбухли щёки марта: так и сыпет.
Давай, ложись в знакомую кровать. По капле выпит

Был день земли, стоящей на слонах, возможно, на огромных черепахах…
Берёт в кольцо колец снежистый прах. Во льдах и знаках

Раздулся март. Хотел сказать про то… Но я забыл, что я хотел бы в рифму…
В широком габардиновом пальто, полярно мифу,

Проходит та, чей арсенал всего – коса и смех, и чикалка-заточка.
В карманах и заначках колдовство? Большая точка.

И запах серы? Так бы и сказал. Но ты же говорил о габардине?
Был свет плохой? Не выдумал? Соврал? Так на картине.


БЕЛЫЙ СТАРИК 2

                                                             …Только оттуда бьющий свет,
                                                             Люди и тени стоят у входа…
                                                                                                                 Н. Г.


…Белый старик проникает в сознанье твоё,
Беглый снежок, как субстанция позднего марта,
Мокнет и тает, и так – завершает бытьё,
Но расцветает в кашпо африканская мальва.

Сыпется белое золото в области мглы,
Белый старик улыбается с «коброй в кармане»,
Дует на пенку кофейную… Духам земли
Шепчет секреты, но – слышит вода в Иордане.

Белый старик начинается там, где слова
И остаётся писаниям азбучным верным.
Будет на аспидной доске не аспидам – а
Странному свету писать о последнем и первом.

Кто и кому говорит в загустевшую тьму?
Это не важно. На ходиках скоро четыре.
Белый старик в привидениях, будто в дыму:
Звери из Книги выходят, зевают в квартире.

Люди и тени стоят у ворот и теперь…
Белый старик в ожидании бьющего света
Видит, открытую солнцем, сквозящую дверь
В зоологический сад, где другая планета

Ждёт старика или – перерожденье опять?
Видишь, как он накрывается пледом иллюзий,
Аналогичным скрывает пустую кровать,
В кухню плетётся и делает в миксере смузи.

Грустный старик зарастает такою игрой
Слововидений… Снежок на прощание крыши
Мерит котом заблудившимся, дышит рекой.
Духи и ангелы ходят на цыпочках выше…


* * *
                            Найти песчинку дальних стран…
                                                                               А. Б.


Классические дактили, Дали
В каком-то африканском варианте
В песках Туниса виделись. В пыли
Песчинка та… Вы знаете. В команде
Верблюдов был белейший рядовой.
Плыл ветер Сусса медленный и вязкий,
И пальмы гнулись за моей спиной,
Защитные надев на лица маски.
Из кувшина торчала голова,
Вертясь, вскипая чайником сознанья,
Ища не Вольку? В сумерках сова
Совиные прописывала знанья.
Поэзия кофейни – гашиша
Духмяный запах, смешанный с эспрессо,
Затянешься и, кажется, душа
Песочного отпугивает беса,
И вызывает караванщика,
Который от Харрара восемь суток
Вёл караван… легка моя строка,
Читай – сестра аборигенных дудок.
…Вдоль побережья цепь рибатов, где
Монахи-добровольцы носят воду,
Где Франко Дзеффирелли о Христе
Снимал кино, задействовал пехоту.
В рибате служба означает рай
По умолчанью после смерти, мальчик.
Гашиш и флейта: макрунах, играй…
В закатной вспышке тонет мой хрусталик.
Слоны ветхозаветные идут
На тонких ножках Сальвадора в синий
Пейзаж, в котором рядовой верблюд,
На шкуре у него песочный иней –
Космический, возможно? Вижу я –
Такой обман, такой гашиш рассудка
По линии Дали, что от жука
Безумия ни на динар не жутко.


ПОЕЗД ПРИЗРАКОВ

1

…А в памяти сгорели не дотла,
По-сутински смотрящие дома,
Какой их ветер так согнул умело?
Пожалуй, про художника загнул,
Закат перетекает в перекур
Последний, чтоб не быстро потемнело.

2

Вся местность, как заброшенный вокзал,
Никто тебя сегодня б не узнал,
Когда б ты появился ниоткуда,
В нездешнем барахле, отдельный тип,
Скиталец (сам – пиитский манускрипт),
Друг облаков, хранитель изумруда

3

Случайных рифм и зазеркалья, где
Двойник твой в королевской нищете
Взлетает на воздушном паровозе,
Дракона-марсианина с руки
Подкармливает: лучшие куски…
Присмотришься, и не дракон он вовсе.

4

Вон в той хрущёвке девушка-огонь
Делилась хиромантией, ладонь
Твою, как книжку, прочитала живо.
Обхохотался ты, а ведь сбылось,
Пускай в душе не Королевство Роз…
Но в сумке есть запас паллиатива.

5

Теперь она старушничает там,
Где змеи подползают по утрам
Пить молоко к дверям восточных хижин,
Где змей воздушный океаном над,
А ржаво-золотистый леопард
В лесах перекликающихся слышен.

6

Кому вторая предпочла тебя? –
Молва ходила: списан с корабля,
Вино-бухло, гашиш и – сдох котёнок.
На боговой делянке по ночам
(По тем же слухам), напиваясь в хлам,
Гоняет ведьму, чей больной ребёнок

7

Мамашей был удавлен носовым
Платком, забудем ужас… Разрешим
Идти строфе, как туарегу в синем
По жёлтому, хоть здесь Сахары нет,
Но – прячется в безлюдие сюжет,
Мы тоже скоро этот мир покинем.

8

Не пойманный, не узнанный, не вор,
За сотни вёрст живущий от платформ
Вишнёвых грёз, поклон, хариты, музы.
В кофейне варят кофе на песке,
И мальчик-солнце с девочкой в огне
Сгорают-не-сгорают… Свет иллюзий

9

Стоит над ними миллионы лет,
На улицу выносят светлый тент,
Три призрака гуляют на проценты…
…Ты сам как поезд призраков. В купе
Очнёшься завтра. И сгорит в тебе
Вчерашнее в простом стакане бренди.


* * *

Скоро наступит день, и Харон в запале
Скажет: «Поток огромный, мне лодки мало,
Да и обол ваш медный в аиде-баре
Не принимают больше. Кому я пара,
Если в мозгах вода, а в лохмотьях буря?
Если занять сумею в подземном денег,
Сразу уеду в город – литература!
Мне подойдёт любое: аферы, демпинг,
Трафик травы и счастья в хороших дозах,
Ну, и с герлой, конечно, в Доминикану.
К чёрту баркас и этот корявый посох,
То есть весло, с которым я тут за гранью…»

Вот что тебе приснилось в снотворном мире,
Или ещё каком, понимай как хочешь,
Всё-таки это лучше, чем петь в могиле –
Что-то в подобном духе легко бормочешь
Не зажигая света, включая жалость
К старому речнику, а не к душам Леты,
Корни всего такого – Костлявой жало
И на стене шифрованные беседы.
…В ванной подходишь к зеркалу – вот же номер –
Видишь лицо Харона: «Пройдёмте к лодке…»
Грязная птица Стикса в дверном проёме,
Как вариант ехидной загробной сводки.


* * *

Пережив рефлексии, спал отменно,
Нацепив очки сновидений: жизнь
Понималась, словно бы перемена
В пансионе Господа. «Завернись
В пуховое облако – станешь краше
И моложе в зеркале тех чудес,
Что руками вытянулись из башни,
И попался в щупальца мелкий бес,
О котором сказано у другого…
Эти башни выписал Сальвадор,
Мурашом присев на колени Бога,
Перед этим сделав себе укол», –
Говорил смотрящий за сновиденьем,
Этот смутный образ придумай сам,
Сохраняя вымысел, не задень им
То, что снится праведным дуракам.
В пансионе Сущего все мы дети:
Ты проспал два облака, я – себя,
То ловил иллюзии в лучшем спектре,
То смотрел, как режут внизу раба.
Ты проспал три облака, смерть, шестёрки,
Что в глазах у демонов и на лбу
Одного, что заперт в кирпичном морге,
Как детёныш аспида в скорлупу.
…Мы проспали смерть, отпугнувши тени,
Санитар подосланный, змею в рот
Аконит плеснул и – конец геенне.
Или всё случилось наоборот?..


[1] (вернуться) Кусать железо – беззастенчиво врать (фламандская пословица XVI века).

[2] (вернуться) Женитьба под метлою – сожительство без брака (фламандская пословица XVI века).




Назад
Содержание
Дальше